Жертва - стр. 2

‒ Нет, не было, ‒ ответил Гондырев, слегка замявшись.

«Значит, были, ‒ решил комиссар. ‒ Оно и не удивительно. Где баба ‒ там свара. Ничего, разберемся».

Чалая лошадка резво несла телегу по ухабистой дороге, мимо проплывали луга, перелески, промелькнула вдалеке на пригорке деревенька и скрылась за густым бором, который сменил светлый смешанный лес, а потом и вовсе берёзовая роща. Кузьма затянул себе под нос заунывную песню на вотяцком, вгоняя в дремотное состояние. Голова Николая, утомлённого долгой дорогой, сделалась тяжёлой, норовила упасть на грудь. Тело стало неповоротливым, как набитый мякиной тюфяк. Чтобы не свалиться с телеги, Колычев откинулся на спину, глядя в расчищающееся от дождевых туч небо. В нём носились легкокрылые ласточки в погоне за гнусом, где-то в неразличимой вышине звенел жаворонок. Звуки постепенно отдалились, небо поблекло, затянутое пеленой дрёмы. Телега покачивалась, как огромная зыбка, погружая всё более и более в мягкую вязкую тьму. Она закручивалась бурунами, влекла в бездонные омуты. Покачивание стало настойчивым и как будто тревожным. Колычев вздрогнул, выныривая из тёмных глубин сна, приподнялся на локте, уставился на Кузьму, сгорбившегося над вожжами. Тот, подавшись вперёд, покрикивал на лошадь, несущуюся уже почти галопом.

‒ Ты б полегче, ‒ сказал комиссар в спину вознице. ‒ Чай не дрова везёшь.

Кузьма чуть повернул голову на голос и снова уставился на резво подскакивающий лошадиный круп.

‒ Держитесь, товарищ комиссар, ‒ сказал он. ‒ Сейчас рощу проедем, и я вожжи поослаблю маленько.

‒ А сейчас-то к чему спешка? ‒ Колычев невольно оглянулся по сторонам, на проносящиеся мимо берёзки.

‒ Место неспокойное, ‒ ответил Гондырев коротко.

Среди белых стволов промелькнуло что-то серое, метнулось от одного ствола к другому и исчезло в поросли молодых деревьев. Волк что ли? Колычев зябко поёжился, припомнив вдруг собственное детство, и как под волчий вой возле деревни бабка его стращала россказнями про то, как в голодные годы звери накидывались на людей и рвали нещадно. С той поры в его душе, где-то на самом дне, гнездился страх перед серыми.

‒ Много их у вас? ‒ спросил он у Кузьмы.

‒ Кого? ‒ полуобернувшись спросил тот.

‒ Волков.

‒ Да случаются…

Плотные ряды берёзок поредели, роща стала почти прозрачной ‒ не скрыться. Серый преследователь пропал, не рискуя выйти на вид, показать себя. Потом деревья уступили место высокой луговой траве. Лошадь, будто успокоившись, пошла тише.

‒ Ну, вот, и приехали почти, товарищ комиссар, ‒ сказал Кузьма, указывая рукой вперёд, на виднеющуюся вдали деревеньку.