Жертва инквизиции - стр. 4
Вторым незаменимым условием для путешествия по пустыне является наличие верблюда. Неприхотливый в пище, безразличный к изнуряющей жаре и способный по нескольку дней обходиться без воды, это божье творение –самый надёжный караванный транспорт. Обычно перед походом верблюдов несколько дней интенсивно кормили и поили впрок и не подвергали физическим нагрузкам. От этого горбы затвердевали, и можно было отправляться в путь. В дороге за животными тщательно ухаживали погонщики, хорошо разбирающиеся в верблюжьих проблемах. Потеря хотя бы одного животного сильно сказывалось на темпах продвижения всего каравана. Если же среди верблюдов, не дай Бог, начинался мор, то и люди были обречены на мучительную смерть.
– Ну что, Гвидо? Тяжело, небось, с непривычки? – спросил Марко у приказчика.
Деревенскому парню, действительно, было трудно впервые преодолевать Аравийскую пустыню. Постоянная изнуряющая жара сильно угнетала его – уроженца прохладных альпийских предгорий. Вдобавок ко всему, у него началась лихорадка, и когда они к вечеру остановились на привал, то он вовсе занемог.
Марко стал его внимательно осматривать, однако, не выявив ничего странного, обратился к Якопо:
– Неужто, лихорадка? В пустыне ею не болеют.
– Всякое может быть, – многозначительно произнёс лекарь.
Ночь прошла тревожно. За юртой завывал песчаный ветер, грозя свалить временное убежище путников. Гвидо начал бредить и неустанно требовал пить. Воду ему подносили очень малыми порциями, которые едва увлажняли губы.
К утру буря унялась и первые солнечные лучи проникли в юрту. Марко подошёл к больному Гвидо и в ужасе разглядел его покрытое гнойниками почерневшее лицо.
– О, Мадонна, – воскликнул он в ужасе, – спаси и сохрани нас!
Венецианец как ошпаренный выскочил из юрты.
– Что случилось, хозяин? – спросил его встревожено Микеле.
– Мы все погибли! – воскликнул тот, – Гвидо болен чумой!
– Не может быть! – ужаснулся приказчик.
– Может, – отдёрнул холодно Якопо, который тоже видел больного. – Всех ждёт подобная участь.
– Как ты может так спокойно говорить об этом? – набросился на него Марко.
– От судьбы не уйдёшь, – ответил тот пророчески.
– Не уйдёшь? – сказал сердито купец. – Ты так считаешь, нехристь окаянный? А вот я тебе назло уйду. Вот увидишь, уйду. Ты сдохнешь, а мы все спасёмся.
Он достал медальон с изображением Святой Мадонны, поцеловал его и, встав на колени, начал самозабвенно молиться.
– Молись, молись своим святошам, – цинично произнёс лекарь. – Может, и спасут они твою грешную душу.
В течение последующих дней по очереди занемогли прочие члены каравана. В походе все они находились в тесном общении: пили воду из одного источника, питались из общего котла и спали под одной крышей. Не заразить друг друга они никак не могли, и потому шансов на спасение не было ни у кого. Чума, занесённая из далёкой Индии в арабский город Ормуз, поселившись в телах несчастных караванщиков, намерилась проделать свой смертоносный хадж в Мекку. Однако пустыня стала естественной преградой для проникновения туда этой страшной заразы. Путникам не суждено было достичь мусульманской святыни. Они были обречены на гибель.