Жертва - стр. 2
- Аэлишка!!!
Подпрыгнув от страха, девушка бросилась к лестнице. Осторожно ставя узкие босые ступни на крутую лестницу, принялась спускаться вниз. Думай не думай, а к папеньке идти надо. И побыстрее.
Отец нашелся в спальне. Окна по случаю небывалой жары были распахнуты настежь, однако проку от этого не было ни на грош. Вот уже третью неделю земли от Звездного озера до Игольчатого хребта изнывали от зноя. Поговаривали, даже в столице днем невозможно было встретить ни одной живой души. Солнце палило так, что булыжники на мостовых превращались в раскаленные уголья, по которым нельзя ступить и шагу. Врали, должно быть... Вот она прыгала по камням, когда посылали к роднику. Горячо, конечно, но терпимо.
Девушка нервно отряхнула не по росту короткий подол и тихо шмыгнула носом. Бочком пробралась в комнату и встала у самых гобеленов, на почтительном расстоянии от родительской кровати, где на белых простынях раскинулся ее отец. Широкая грудь его вздымалась тяжело, со свистом и хрипами вбирая и отдавая застойный воздух. В комнате плыл тяжкий запах потного тела, и Аэлиша едва удержалась, чтобы не поднести сжатый кулачок к носу, но вместо этого тихо произнесла:
- Звали, батюшка?
Отец лениво оглядел ее с головы до ног и едва заметно шевельнул пухлой рукой.
- Воды неси. С родника. И живей шевелись.
Аэлиша тихо выдохнула. Солнце сегодня стало ее заступником. Крупному мужчине тяжко было справляться с жарой, особенно такой злой. Зато и ей прописать оплеуху лишний раз желания не возникало.
- Как прикажете.
И она тенью выскользнула в коридор.
На радостях понеслась к двери, но тут же круто развернулась на пятках и поспешила к лестнице, что вела на второй этаж. Мать, наверное, с Ивимкой на пару киснет. Не спросить их - все равно что добровольно в петлю голову засунуть. Неделю припоминать станут и точно отправят в кухню на помощь к новой поварихе. Нарочно, что ли, выгнали добрую Тойку и взяли злую, как оголодавшая шакалиха, Милину? Девушка вздохнула, и рассохшаяся половица жалобно скрипнула в тон ее печальным мыслям.
Сестра с матерью и правда обнаружились в детской. Обе развалились на кушетках и были похожи на лакомство, что торговец сластями называл пудингом. Такие же рыхлые и влажные. Только мать шире Ивимки раза этак в два.
- Матушка, простите за беспокойство. Отец к роднику шлет и...
- Неси, - сонно буркнула Омелия, - и с кухни фруктов захватишь.
Прошептав тихое «как прикажете», Аэлиша бросилась прочь из отчего дома. Именно в этот момент она, пожалуй, единственная на многие мили вокруг, мысленно благодарила Единого и солнце за усердную работу. Можно и лишний раз хоть ненадолго представить себя свободной и на улице погулять, и... Тут Аэлиша крепко зажмурилась от удовольствия, морща облупленный нос - можно к Храму завернуть. А что? Все равно рядом ведь.