Жертва артефакта: Обречённая любить - стр. 10
К душевым плёлся как зомби, но так и не дошёл. Возле столовой послышался Ванькин окрик:
– Димон, ходь сюды!
Вчерашний гитарист при свете дня выглядел колоритно: белая футболка без рукавов открывает загорелые крепкие руки, светлые обрезанные по колено джинсы, ковбойская шляпа. А при его росте… это смотрелось, мягко говоря, эффектно. Я-то при своих ста восьмидесяти с лишним сантиметрах макушкой едва доставал ему до уха. И только теперь пришло с опозданием понимание: ничего мне здесь не светит, при такой конкуренции.
– Падай, пока место есть, – указывая на лавку рядом с собой, предложил товарищ.
Тут же появилась миска с ещё парящей манной кашей, кусок булки с маслом, чай. Желудок пронзила щемящая боль, напомнив о том, что вечером так и не поел.
После завтрака нас разделили на группы и, определив каждому задачи, проводили к месту раскопок.
Сухая, безжизненная почва, звон лопат, грохот тачек, вездесущие мошкара и клубы пыли, от которых вся кожа зудит и нечем дышать. Жарко, солнце безжалостно жжёт незакрытые участки кожи, ещё и похмелье.
– До обеда не доживу, – бурчу, тяжело оседая на край неглубокой ямки.
– Как успехи у новичка? – послышался голос вчерашнего тамады.
Я с грустью показал рукой на небольшой участок, который успел очистить от травы, камней и почти не углубился по сравнению с соседними делянками.
– Лиха беда – начало! – Петя панибратски похлопал по обгоревшему плечу, заставив меня болезненно скривиться. – Руку набьёшь, и дело споро пойдёт.
Поев без энтузиазма, с трудом доплёлся до палатки и попытался прилечь отдохнуть, но тело болело, и обгоревшая кожа жгла от малейших прикосновений, не давая уснуть. И пришло понимание – долго я тут не протяну.
Ощущая себя хлюпиком, еле доволок своё измождённое тело к раскопу. Как назло, поднялся ветер, песок забивался под майку, травмируя и без того пострадавшую от солнца кожу. К вечеру признаки непогоды исчезли, и всю следующую неделю нещадно палило солнце.
День сменялся днём, не принося ничего нового. Усталость сказывалась меньше, а в остальном всё было так же, как в первый день: подъем, завтрак, работа, обед, отдых, работа, ужин, посиделки у неизменного костра под гитару и байки бывалых археологов.
Однажды, после обеда поднялся сильный ветер, небо заволокло тучами и лишь в небольшие просветы пробивались одинокие солнечные лучи. В воздухе запахло дождём. Я сел на один из выступов в раскопе и закурил. Неожиданно взгляд привлекла игра света и тени в углу раскопа.
Присмотрелся. Интересно. Приблизился, накрыв этот участок своей тенью, но странный эффект не исчез, а кажется наоборот – усилился. Воздух парил, словно над раскалённой поверхностью, искажая картинку. И что примечательно: везде почва серая и безжизненная, а в этом месте образовывалась воронка из серебристо-белого песка, какой изредка встречается на морских пляжах.