Женский приговор - стр. 44
К вечеру сильно похолодало, и то, что успело растопить яркое мартовское солнце, схватилось ледком, так что на повороте машину едва не повело. Наташа приказала себе быть внимательнее.
Заехав во внутренний двор клиники, она закрыла машину и быстро поднялась по лестнице, придумывая, зачем ей понадобилось вернуться на работу. Должна же быть какая-то причина!
Однако Ярыгин, мирно попивающий чаек сам-перст, ничего не спросил, а только обрадовался, вскочил, помог Наташе снять куртку и сразу налил ей кружку густого ароматного чая.
– Сахарку? – спросил он, ласково заглядывая в глаза.
Наташа отрицательно покачала головой и села в уголок за шкафом. Пить не хотелось, но смотреть, как от яркой, похожей на темный янтарь жидкости поднимается легкий пар, вдыхать чайный аромат и греть ладони о теплые бока кружки было очень приятно.
– Ну как тебе суд? Сильно устала?
Наташа улыбнулась. Ее всегда трогало проявление заботы, от кого бы оно ни исходило. Только она открыла рот, чтобы рассказать про дядю Колю и красивую судью, как дверь ординаторской распахнулась и вошел Глущенко. Сердце екнуло, так что пришлось отпустить кружку. Наташа скрестила руки на груди, чтобы не было заметно, как они дрожат.
Непонятно было, заметил ее Альберт Владимирович или нет, но он сразу обратился к Ярыгину:
– Ты как генсек у нас, что ли? Дневников на войне не вел?
Глущенко бросил на стол довольно увесистую пачку историй.
– Не понял…
– Саша, десять дневников всего с тебя родина требует, а ты написать не можешь!
– Завтра напишу за два дня.
– Отставить разговоры. Дневники – это святое, отдай и не греши. Ручку в ручку, и вперед!
– А генсек-то при чем? – спросил Ярыгин, улыбаясь и без пререканий усаживаясь за письменный стол.
Ничего страшного не произошло бы, напиши он истории завтра, это Альберт Владимирович придирается. Хочет воспитать из Ярыгина такого же выдающегося хирурга, как сам, и действует по принципу: в большом деле нет мелочей. Ну-ну, флаг в руки!
Наташа ухмыльнулась. Ярыгин – хороший человек, добрый, отзывчивый, порядочный, но не орел. Недаром его вся академия называет Сашенькой, хотя ко всем остальным докторам принято обращаться по имени-отчеству. А может, она просто ревнует и завидует…
Вдруг Глущенко уставился на нее мрачно и внимательно.
– Так при чем генсек-то? – спросила Наташа неловко.
– Книги надо читать, – буркнул Глущенко, – «Малая земля».
– Господи, Альберт Владимирович, как она к вам в руки-то попала?
Глущенко вдруг почти по-человечески улыбнулся:
– Это дочка соседей по квартире, первоклассница, из школы пришла и с порога огорошила родителей. Нам, говорит, на уроке очень интересную книжку читали! Срочно купите мне, хочу знать, что будет дальше. Мама с папой, естественно, дочь немедленно прокляли, а мне стало любопытно, тем более что данный труд можно спокойно приобрести в книжном магазине, без давки и ажиотажа.