Женская история о наивности, слабости и силе - стр. 21

   Когда тебя лично это не затрагивает, относишься к таким событиям достаточно спокойно. Даже если дело касается смерти. Так было и со мной. Прочитав газету и отложив ее в сторону, я сразу же забыла про трагическое происшествие.

   Через несколько дней знакомые сообщили мне о гибели Владимира, друга детства моего мужа. Сказали и о том, что в его смерти виновата его жена Ольга.

   Вольдемар – так его называли друзья и близкие. Прадедушка Вольдемара был француз, и фамилия у него была соответствующая – Камбер. Когда Владимиру говорили, что он много пьет, его коронный ответ был: «Я Вольдемар Камбер, француз, а французы не спиваются».

   Внезапная смерть Владимира вызвала во мне бурю противоречивых эмоций. Тогда же я вспомнила об убийстве, о котором читала в газете. Мое воображение моментально нарисовало картину разыгравшейся драмы. Хотя мы давно не встречались и не поддерживали никаких отношений, мне показалось, что я догадалась о причинах произошедшей трагедии.

   Ольга спиртное практически не употребляла. Если только иногда, по большим праздникам, чуть-чуть сухого вина или шампанского. Владимир, наоборот, всегда был любителем выпить. Сама не видела, но говорили, что последнее время он пил по-черному. Помню, что и раньше, выпив немного, Владимир становился абсолютно неуправляемым. Крушил все, что попадало под руку. В квартире у них практически не было целых вещей. Жили без телевизора, так как после второго разбитого им в пьяном угаре больше покупать не стали.

   Во время мужниного запоя Ольга почитала за благо с двумя малолетними детьми уходить из дома. Приходила и к нам. Тогда мы жили рядом, в одном дворе. Когда я видела ее в слезах, синяках и в рваной одежде, мое сердце щемило от непереносимой боли.

   Ее рассказ мог бы показаться выдуманным кошмаром, если бы не красноречивые следы истязаний на ее теле. Муж бил ее руками и ногами, колол тело иглами, поджигал волосы и тушил о ее грудь сигареты, заставлял есть с кошкой из одной чашки. Моему негодованию не было предела. Однажды я даже хотела пойти и поговорить с ним, но она встала передо мной на колени и упросила не ходить. С ее слов выходило, что он мог убить и меня, и ее.

   Я помню наши долгие ночные разговоры. Мои настойчивые советы уйти, выгнать, подать в суд, в милицию, еще не знаю куда – не нашли у нее отклика. Она слушала, кивала и грустно улыбалась, оставаясь в прежнем своем статусе, ничего не пытаясь изменить в своей жизни. Я злилась на ее слабость, нерешительность, слабохарактерность. Тогда мне казалось, что если бы я была на ее месте, то в два счета решила бы эту проблему. Она была недостаточно сильна телом и духом, чтобы противостоять своему мужу, и в меру тиха, убога и забита, чтобы терпеть эти издевательства.