Женщины Силы - стр. 46
– А где отец? – спросил он, сощурившись и поправляя перекинутую через плечо сумку. – Он что, опять не ночевал дома?
– А он уже ушёл на работу, – бодро ответила Катя, стараясь, чтобы голос звучал как можно увереннее, – а я проводила его, сложила диван, и что-то так спать захотелось, я решила прикорнуть на пять минут и…
– Да ладно, не надо, мам… – Кирилл искривился, давая понять, что не верит ни единому слову, – не оправдывайся.
Во взгляде сына промелькнула жалость, и Катя успела заметить это, отчего стало ещё хуже.
– Нет, всё не так, как ты думаешь, – она встала с тахты и на автомате потянулась к электрическому чайнику. – Погоди-ка, а ты что же, уже уходишь, без завтрака? – строго посмотрела она на подростка, но тот только отмахнулся.
– Поем в школе. Пока, мам!
– Постой, а как же Сонечка, ты не отведешь её в садик?
– Мам, без десяти восемь как бы. У географички нервный тик случится, если я снова опоздаю на контрольную, – Кирилл скептически усмехнулся. – Не хочется её расстраивать.
– Да, конечно… – Катя бросила виноватый взгляд на часы. – Пока, милый. Хорошего дня.
Сын выскользнул за дверь, а Катя, повернув защёлку замка, заглянула в комнату. Младшая дочка мирно посапывала, закинув ногу поверх одеяла. Она привыкла засыпать под работающий телевизор и голоса домочадцев. Вот и сейчас – ей нипочём был агонизирующий соседский перфоратор, их разговор с Кириллом, хлопок входной двери.
Чтобы разбудить Соню в садик, Катя подошла ближе, погладила дочку по волосам, и малышка, почувствовав прикосновение, улыбнулась во сне. В душе матери всколыхнулась волна нежности, а глаза покрылись влажной пеленой.
Катя почувствовала, как к горлу подступает комок. Она вернулась на кухню и с тяжёлым вздохом опустилась обратно на тахту. Тело ломило, а каждое движение отдавалось в висках неприятной тяжестью. Женщина всю ночь ждала мужа, думая о том, что он может быть с другой женщиной, и сон пришёл к ней только под утро. Сейчас же она чувствовала себя разбитой – и физически, и морально.
Перед глазами то и дело мелькали шокирующие сцены с Борисом в главной роли. В голове роились вопросы: «Где он был всю ночь? Почему не отвечал на звонки? Где и с кем он сейчас? Изменил ли он ей?» Воображение подсовывало живописные иллюстрации, и это приносило почти физическую боль. Если он ей изменил, то почему? Ведь она считала себя опытнойлюбовницей и знала, как доставить мужу незабываемое сексуальной удовольствие. Старалась радовать его эротическим массажем…
Ревность смешалась с острой жалостью – это ощущение душило, сдавливало металлическими кольцами грудную клетку. Катя жалела пятилетнюю Сонечку за то, что отец почти не интересуется ею, что крошке приходится всё чаще видеть его пьяные дебоши. Жалела Кирилла, который всё уже понимал и был на грани от того, чтобы возненавидеть отца, а она продолжала сглаживать острые углы, выставляя мужа в хорошем свете. И конечно, жалела себя. Иногда ей казалось, что она взвалила на себя неподъемный воз и пытается везти его, при этом радостно подпрыгивая на кочках и задорно распевая весёлые песенки, чтобы только никто не увидел её кровавые мозоли. Она запуталась, уже не понимая, как спасти их брак.