Женщины, о которых думаю ночами - стр. 23

одетая супруга с замысловатой, но не лишенной изящества прической. После мистера отвезли в офис компании (трое здоровенных мужиков на заднем сиденье джипа Олли), став во дворе свидетелями очередной попытки задержанного уйти от ответа. Потом выслушали его клятвенные обещания явиться на следующее утро в девять часов в офис – с деньгами. На следующее утро мы вновь приехали в офис и прождали битых два часа (все это время мы выслушивали его «уже еду» по телефону). Наконец он приехал с документами электрической компании, но без денег, за которыми он якобы «пошел в банк». Больше он не вернулся – я начинаю понимать слова Олли о том, что здесь все время и силы уходят на решение бытовых вопросов.

Электричество и через неделю так и не подключили. Работники исчезли, прораб перестал отвечать на звонки… Олли в бешенстве, рвет на себе волосы и не верит, что дом когда-нибудь будет достроен. Уж точно не к назначенной дате в июне!

SPF 50

Льет как из ведра. Дождь идет почти целую неделю, даже внутри дома все начинает казаться влажным: одежда в шкафу, страницы книг. Олли показывает свои поясные ремни – покрыты плесенью. В этих краях влажность и солнце понемногу поглощают все – остальное достается термитам и домашним муравьям. Мама Юнис то и дело подметает полы и проветривает комнаты, чтобы хоть как-то бороться с ними.

Несмотря на дождь, я настолько опасаюсь экваториального солнца, что каждый день обмазываюсь с ног до головы солнцезащитным кремом с максимальной степенью защиты SPF 50. Через неделю пребывания в Африке моя кожа белая как сметана, как будто я только что приехала. Но самое страшное, что саванна сожжет меня дотла, как только я там окажусь.

Supu

Как-то вечером Олли предлагает сходить съесть по «супу». Выдвигаемся по грязи до ближайшего уличного ресторана, где в окнах висят облепленные мухами куски мяса. Перед хибарой мужчины готовят в котле какое-то варево. Один из них выбирает для меня готовый кусок, нарезает и выкладывает в алюминиевую плошку, а в другую наливает бульон. Блюдо стоит 1500 шиллингов, то есть меньше одного евро. Нас просят войти и начинают с любопытством рассматривать. В крохотном зале заведения черным-черно от мух, я усаживаюсь за грязный стол и начинаю поедать блюдо, отгоняя другой рукой мух. (Олли говорит, что сам жест настолько въелся в пожилых людей, что, когда они садятся за стол, каким бы роскошным ни был ресторан, они начинают автоматически отмахиваться от мух.) Я подумала, что, будь я одна, я бы лучше померла с голоду, чем рискнула пойти в такое заведение.