Женщины, о которых думаю ночами - стр. 14
20.1.1914. Дорогая матушка… Посылаю это письмо с курьером, дабы ты получила представление о моей прекрасной новой жизни… Валяюсь в постели в крохотной сторожке, но не из-за болезни, а после ночной охоты… Лежу в окружении прекрасного и совершенно невероятного пейзажа. Вдали вздымаются громадные горы, перед ними раскинулись поросшие травой равнины, полные зебр и газелей, в ночной тьме раздается рев львов, словно гул орудий…Здесь совсем не жарко. Климат мягкий и чудный, и от этого ощущаешь себя легко, свободно и счастливо.
1.4.1914. Дорогая тетушка Бесс… Наблюдая за местными племенами, я прихожу к выводу, что превосходство белой расы – вещь надуманная… У нас на ферме 1200 молодых мужчин, они живут по десять-двенадцать человек в жутких соломенных хижинах, но мне ни разу не приходилось слышать, как они ссорятся, или видеть недовольные лица: все делается с улыбкой или песней… Почти каждый день я выезжаю на конную прогулку в заповедник масаи и всегда стараюсь заговорить с ними.
14.7.1914. Моя любимая матушка… Наша жизнь протекает совершенно удивительным образом, мне еще никогда не приходилось в жизни испытывать такого наслаждения… Сафари прошло успешно… я подстрелила одного льва и одного большого леопарда. Брор научил меня стрелять, он считает, что получается недурно…
3.12.1914. Дорогая мамочка… У меня совершенно нет времени – пытаюсь обучить неумеху повара, а это непросто, ведь я сама не умею готовить еду, а обучение надо провести на суахили… Но теперь мы с поваром умеем готовить идеальную выпечку из слоеного теста, крем-брюле, зефир, блины, торты, разные суфле, круассаны со сливочной начинкой, штрудели, шоколадный пудинг, профитроли… Он научился варить супы, выпекать хороший хлеб и сконы…
В январе 1914 года, когда Карен прибывает в свое новое жилище в двадцати километрах от Найроби, перед небольшим кирпичным бунгало ее встречали все тысяча двести африканских работников. Вдали синей волной виднелись холмы Нгонг, вокруг которых Шведская африканская компания владела 1800 гектарами земель. На первой фотокарточке, отправленной Карен в Европу, она позирует стоящей на крыльце своего дома одетая во все белое: белая длинная юбка, белая блузка, белые туфли на каблуке, белые чулки и белая широкополая шляпа. Здесь она единственная, кто улыбается. Остальные – восемь слуг-африканцев сосредоточенно смотрят в объектив.
Карен ощущала себя приехавшей «в тихую страну». Тогда Найроби был примитивным, серым и захолустным городком, своими металлическими крышами напоминавшим банку с анчоусами, но на возвышенности царил рай. Природа кругом поражала суровостью: то была сухая желтая равнина. Волнистые холмы пятнились темно-зелеными посадками кофейных кустов. И огромное количество животных! На берегах горных озер водились фламинго, по холмам бродили буйволы, носороги и антилопы канны, в лесах – слоны, жирафы и обезьяны. По саваннам проносились стада зебр, антилоп гну, газелей и стаи крупных кошачьих. Да, это был рай. На плато воздух ощущался настолько чистым и свежим, что, поговаривают, белые впадали в такое состояние эйфории, что несколько утрачивали чувство долга. Переселенцев охватывали страсти настолько свободные, что уже в барах пароходов у женщин спрашивали: вы замужем или проживаете в Кении?