Женщина во тьме - стр. 31
– Много лет назад ваш отец привозил меня сюда. – Поддеваю носком раковину. Миа наклоняется и достает ее из песка. – Не на этот пляж, а на другой, немного подальше. Мне нравились эти места. Папа покупал мороженое, мы гуляли вдоль моря, а потом ели рыбу с жареной картошкой. А вас с Джо мы катали в коляске для двойни и кормили, как птенчиков, опуская в открытые ротики мороженое и ломтики картошки.
Нагнувшись за другой раковиной, Миа улыбается.
– А ты помнишь каникулы в Корнуолле? Мы каждый день ходили на пляж – было жарко. Сняли домик в пяти минутах от берега, и клянусь: через неделю в нашем коттедже оказалось больше песка и ракушек, чем осталось на пляже.
Я смеюсь, и на душе становится легче, впечатление от отвратительной соседки, от ее гадких намеков отступает на задний план.
– Как только погода наладится, обещаю: в первый же солнечный день мы устроим пикник, будем лакомиться мороженым, а вечером наедимся жареной картошки.
– И купишь нам ведерки с лопатками? У Джо было желтое, а у меня красное, помнишь?
– Ну конечно, они продаются на набережной, совсем рядом.
Очередная волна чуть не сбивает меня с ног. Миа – ее туфли опять намокли – весело хохочет.
Меня охватывает волнение: у нас все получится. Раковины, смех дочери, соленые брызги на лице, шум прибоя, крики чаек, голубое небо, проглядывающее сквозь облака… Это не просто недельный отпуск на море, после которого возвращаешься в пригород с его одинаковыми коробками домов и заплатками лужаек. Теперь мы здесь живем, это наша жизнь. Я уже почти вижу песок в холле, ракушки на полках, игру солнечных лучей, пронизывающих расставленные по подоконникам плошки с обкатанными морем цветными стекляшками. Если я смогу заставить Миа поверить в это – плевать на соседей. Может, нам действительно будет здесь лучше. Пальцы в кармане сжимают листок бумаги. Меньше чем в двадцати милях отсюда родился Джо. Так что я смогу все уладить, и можно будет наконец избавиться от страха, который привел нас сюда.
Поднимаю глаза и вижу мрачный темный дом. Он кажется необитаемым. Миа замечает мой взгляд и снова уныло опускает плечи.
– Мам, а потом надо будет возвращаться домой? – спрашивает она. – После пикника и мороженого? Опять возвращаться в дом-убийцу?
Беру дочь за руку.
– Мы все изменим, не позволим больше называть его домом-убийцей, так быть не должно. Сейчас пойду, открою все окна…
– Выпустишь привидения?
– Нет, прошлое. Призраков там нет, есть только воспоминания. Ян Хупер в тюрьме, и мы сделаем из дома, что захотим. Пусть морской воздух наполнит его новыми воспоминаниями.