Женщина в гриме - стр. 60
– Но вы ведь не испытываете ни малейших угрызений совести, – назидательно вещал Эрик. – Они скорее пришлись на мою долю. Я был настоящим болваном, решив, что можно силой любви заставить человека изменить своему классу, убедить его отказаться от ряда привилегий и избрать другие приоритеты, с моей точки зрения, более значимые. Но я ошибся. Вы по этому пути не пошли.
– Но в чем же вы ошиблись? В чем же, Эрик, я не оправдала ваших надежд? Выскажитесь яснее, и прямо сейчас.
– Яснее? Самодовольство, малодушие и жестокость, унаследованные вами от ваших предков, принадлежавших к верхам французской буржуазии, у вас не сознательны, нет, они инстинктивны. К примеру, вы просили меня ввести мою мать в состав вашей семьи. А я вам на это заявил: моя мать всю свою жизнь, пока я не вырос, была прислугой, либо, если вы предпочитаете более обтекаемый термин, экономкой в мелкобуржуазных семьях в Бордо, чтобы прокормить меня и прокормиться самой. И вы хотели, чтобы я ввел ее в вашу семью, где наименее дорогая из висящих в доме картин позволила бы нам прожить в течение ста лет?.. Моя мать является единственной женщиной, к которой я испытываю самое глубокое уважение. И я не хочу унижать ее вашей роскошью.
– Кстати, Эрик, почему вы изо дня в день твердите, будто ваша мать была в Бордо прислугой? Насколько мне известно, она является почтовым работником.
Кларисса задала вопрос самым невинным тоном, но Эрик воспринял его как удар. Он побелел и повернулся к жене лицом, искаженным злобой. «Да ведь он временами может выглядеть безобразным», – подумала она. Более того, именно она в состоянии делать его некрасивым. Да, в определенном смысле она достигла значительного прогресса!
– Ах, вот как? И кто же вам такого наговорил, позвольте узнать? Ваш дядя? Кто-то из вашей семьи, придумавший, что такого рода занятие гораздо более прилично, чем положение прислуги? Кто-то, кому моя жизнь и мое детство лучше известны, чем мне самому? Да, Кларисса, это по-настоящему впечатляет.
– Но мне об этом как-то за столом рассказал сам ваш главный редактор, Прадин. А вы что, не слышали? Я его направила в Либурн передать вашей матери наш рождественский подарок, поскольку вы не пожелали пригласить ее к нам. И он, приехав туда, обнаружил ее на почте в Мейа… если я правильно помню название этого места, и там, похоже, она является правой рукой заведующего. Более того, Прадин счел ее весьма очаровательной.
– Это клевета! – воскликнул Эрик и, повергнув Клариссу в полное изумление, стукнул кулаком по столу. – Я, как вернусь, шкуру с него спущу! Не позволю, чтобы так унижали мою мать!