Женщина перемен - стр. 36
Меня предупредили, что ждать начала занятий придется несколько дней, и я обдумывала, как их провести. Очень хотелось рассказать обо всем Максиму, но что-то меня останавливало. В последний раз, когда он предлагал мне какого-то очередного маститого специалиста, у нас вышла сцена. Помню, что я была уже не очень трезва и на его предложение выпалила со злостью:
– Это специалист по возвращению голоса? Он знает, как восстановить голос и гарантирует результат?
– Любочка, ты же знаешь, что причина потери голоса у тебя психологическая, а таких специалистов, как ты говоришь, просто не существует.
– Тогда зачем я буду к нему ходить? – прошипела я. – Чтобы он рассказывал мне, как прекрасно можно прожить и без голоса? Что другие живут без сцены и не умирают? Это он мне будет рассказывать за большие деньги, которые ты ему дашь? Так это я знаю и без него. Я без специалиста знаю, что миллионы людей прекрасно живут без сцены. Но я не отношусь к этим миллионам! Понятно?
После этого монолога меня стали душить слезы, и я убежала к себе в комнату, где сразу же, не мешкая, выпила залпом сто пятьдесят граммов коньяка. Потом я долго плакала, пила, опять плакала. Максим больше не лез ко мне в этот вечер, за что я была ему очень благодарна. С тех пор он перестал искать каких бы то ни было специалистов, и мы вообще прекратили разговаривать на эту тему. Моя депрессия стала неотъемлемой частью нашей жизни. Она жила как отдельное существо, неотступно следующее за нами повсюду. Стоило на минуту забыть о нем, расслабиться, как оно напоминало о себе и жестоко мстило: заставляло меня включить телевизор, забыв про распроклятое шоу «Голос», или выскакивало в Фейбуке ссылкой на триумфальное выступление Анны Нетребко в Берлине. Существо было мстительным, бдительным и, главное, бессмертным. Как сказать Максиму, что я загорелась идеей осуществить еще одну попытку? Почему я пренебрегла его предложением – и откликнулась на рассказ давней знакомой? Это только один вопрос, и не самый главный. Моя затея может обернуться полным провалом. Зачем подавать Максиму надежду, которая, вполне возможно, никогда не осуществится? Я замыслила убить существо, много лет поедающее мою душу, но я ведь знаю, насколько оно мстительно и коварно. Еще не известно, как оно отреагирует на мою попытку свести с ним счеты. И я решила не забегать вперед. Если я чего-то добьюсь, пусть это будет для Максима радостным сюрпризом.
Мне захотелось встретиться с Полиной и поделиться своими новостями, но разговор у нас получился скомканным. Она одобрила мое решение, но сказала, что сейчас очень занята и сможет встретиться со мной только через несколько дней. Голос у нее был тревожный, что, в общем-то, понятно в ее обстоятельствах, но я не стала настаивать и лезть человеку в душу. Больше поделиться мне было не с кем. Я часто думала о молодом человеке, с которым столкнулась в центре, и чем больше я о нем думала, тем более странным мне казалось его появление там. Мне казалось, что такой тип молодых людей не обращается за помощью к тренерам. Я не отношу себя к женщинам, часто обращающим внимание на посторонних мужчин. Более того, моя депрессия поглотила меня настолько, что я вообще перестала останавливать взгляд на мужских фигурах и лицах. Но при второй встрече с безымянным посетителем курсов даже я не могла шевельнуться, пока не разглядела его получше. Парень был высокого роста, худощав, лицо его казалось пугающе притягательным.