Женщина перемен - стр. 29
– А ликер кончился, прошу извинить. Но есть хороший коньяк.
С этими словами она достала начатую бутылку «Мартеля», вопросительно приподняла брови и, дождавшись моей одобрительной улыбки, поставила ее на столик. Пока кофемашина готовила напиток, она распечатала коробку курабье. Когда все было готово, Альбина Николаевна расположилась в кресле напротив меня и посмотрела мне прямо в глаза долгим изучающим взглядом. Я смутилась, под ее немигающим взором – именно такое словосочетание стоило бы здесь употребить, внутри у меня все сжалось, по телу побежали мурашки.
– Не волнуйтесь, здесь друзья, здесь вам не причинят вреда, – сказала она. – Как мне вас называть?
– Любовь Николаевна, Люба… Меня зовут Люба, – окончательно определилась я.
– Меня вы тоже можете называть без отчества. Просто Альбина.
Женщина отпила маленький глоток коньяка, и я, почувствовав, что теперь мне тоже можно, сделала глоток. Я очень старалась сделать маленький, но не получилось, и напиток мгновенно начал свое магическое действие. Сосуды расширились, внутренний комок разжался.
– Расскажите мне о себе, – предложила Альбина. – Что привело вас к нам?
Она протянула ко мне руку, положила тонкие пальцы на мои и легонько их погладила. А потом сказала:
– Не стесняйтесь, расскажите, выпейте еще коньяку, согласитесь, он прекрасен.
Она отхлебнула еще капельку, я постаралась сделать то же самое, но глоток опять получился большим, и мой бокал опустел. Я виновато посмотрела на донышко и откашлялась.
– Потеря, – наконец решилась я, – вот что меня привело к вам. Много лет назад со мной произошло несчастье, и с тех пор моя жизнь потеряла всякий смысл.
Альбина сменила позу в своем удобном кресле, спина ее напряглась, она подалась ко мне всем телом, и мне показалось, что дыхание ее в предвкушении моего рассказа участилось. Ноздри пришли в движение, что выдало ее волнение, взгляд из мягкого и сочувствующего вдруг сделался пронзительным, она как будто пригвоздила меня к креслу, как беззащитную пойманную бабочку, которую готовят сделать экспонатом коллекции. Мне стало страшно, и по спине пробежала змейка, но я отметила это свое состояние с каким-то мазохистским удовольствием.
– Вы потеряли что-то очень важное? Ребенка? – предположила Альбина.
– Нет, я потеряла профессию, – тихо ответила я, – но вместе с ней потеряла себя.
Я видела, как Альбина насторожилась, и мне показалось, что в ее глазах мелькнуло мимолетное разочарование. Неужели я не оправдала ее надежд? Потерять профессию! Тоже мне, беда. Профессий много, в течение жизни многие люди меняют профессию, и бывает, что даже не по одному разу, и не делают из этого никакой трагедии. Тем более я женщина. Для женщины есть вещи поважнее какой-то там профессии – материнство, например. От мыслей, мгновенно промелькнувших в голове, мне вдруг стало не по себе. Первое, что предположила Альбина, – это потерю ребенка. По сравнению с трагедией такого масштаба мой случай покажется ей блажью дамочки, снедаемой непомерной гордыней. И ведь она отчасти будет права. Правильно ли я сделала, что пришла сюда? Хотя какое значение имеет само событие, повергнувшее человека в пропасть отчаяния? Кто-то более сильный и цельный, чем я, возможно, пережил бы и куда более страшные события и не сломался бы. А я вот не смогла. Так какая разница, что именно стало причиной моего состояния? Какое именно событие опустило меня на дно пропасти? Факт тот, что я на дне. И пришла, чтобы попробовать с него подняться. Альбина будто прочитала мои мысли.