Женщина, которой я хотела стать - стр. 13
Ночью они добрались до Нанси и заселились в отель. На следующий день в 5:15 утра они сели в поезд до Белфорта, и по дороге туда им устроили еще одну проверку прямо в вагоне. Молодой эсэсовец хотел, чтобы и Гастон, и Леон спустили штаны. В этот раз их спасла Рене, которая стала кокетливо улыбаться молодому солдату, пока он не перешел к другим пассажирам.
В Белфорте было еще опаснее. Множество евреев-беженцев заселились в один и тот же отель, но моего отца спасли его поддельные документы. Ночью немцы устроили облаву в отеле и арестовали всех евреев, кроме Леона Десмеда. (В дневнике отца записано, что он занялся любовью с Рене дважды той ночью.) Позже они узнали, что все, кого арестовали той ночью, были убиты.
На следующее утро, подъехав к швейцарской границе, Леон и Рене расстались с Гастоном. Они сели в автобус до Эримонкура, где Леон нанял местного жителя, чтобы тот провел их через горы и пастбища до Швейцарии, которая была всего в шести километрах оттуда. Этот последний отрезок пути стоил ему полторы тысячи франков, при этом никаких гарантий на успех не давалось. Когда они встретились в пять утра с проводником, к ним присоединились еще несколько беженцев, среди которых была женщина с маленьким ребенком. Она дала ему снотворное, чтобы тот не плакал, и они отправились к границе через альпийские горы. «Бегите, бегите, бегите в том направлении», – проводник указал им дорогу, и дальше они отправились в одиночку. Я помню, отец рассказывал, что побег удался благодаря коровам и их звонким колокольчикам. Следуя за звуком колокольчиков, Леон и Рене прибыли в город Дамван на швейцарской границе 8 августа 1942 года.
На границе полицейские спросили у отца, почему он везет с собой столько денег. Он сказал им, что владеет промышленным предприятием в Бельгии, но они не поверили его рассказу.
– У вас поддельные документы, – сказали полицейские и конфисковали его деньги, но впустили в Швейцарию. – Можете забрать их, когда будете уезжать.
Моему отцу очень везло. Несмотря на то что он оставался под надзором швейцарских властей, у него не было возможности свободно перемещаться, получить доступ к своим деньгам без сложных бюрократических формальностей, он провел там несколько вполне благополучных лет. Отец расстался с Рене, которая сбежала с полицейским вскоре после их приезда, и заскучал по Лили, жизнерадостной малышке, которую он оставил в Бельгии. Брюссельская оккупация стала намного жестче, и он беспокоился за нее. Лили и ее родителям пришлось выселиться из своей квартиры и жить раздельно. Она скрывалась в укрытии движения Сопротивления, на которое работала. Моя тетя Джульетта отправила своего сына, моего двоюродного брата Сальватора, жить с его няней-бельгийкой, которая была христианкой.