Женитьба дядюшки Жиля - стр. 56
А дальше было просто – в башне Жиль магов не чувствовал, ни одного. Он оделся в невидимость и бесшумно спустился вниз, к посту охраны. А там сделал то, чего раньше не пробовал никогда – обратился котом и бесшумно проскользнул меж ног того, кому нравилась Нанна. Ещё услышал вслед – надо же, кто это такого красавца завёл, раньше не было. Всё-то они замечают!
Трансформация в животное отнимала очень много сил, больше, чем любой человеческий облик, и больше невидимости. Но нужно было ещё вернуть Нанну домой до рассвета.
Тонкое место – это как раз пост охраны, если б там можно было пройти, не беспокоя их – и вопросов бы не было. Поэтому Жиль в невидимости довёл такую же невидимую камеристку до поста, а там обратил её в мышь – на несколько мгновений, больше не достало сил. Но она успела – прошмыгнула внутрь башни, а там уже оказалась у себя, и никто бы не спросил её – что она здесь делает, хоть бы и ночью.
Любовь придала сил, но то, какими средствами пришлось её добиваться – отняло всё, что было, и что пришло. Поэтому наутро во время службы в честь Великого Солнца Жиль разве что поглядывал на красавицу Антонию – но не подходил к ней и не заговаривал. И от Нанны скрывался – нечего. И вообще, они здесь свои, им проще что-нибудь придумать, а он уже продемонстрировал свои намерения.
Вечером Антония пришла сама. Она вздыхала и плакала, пока довольный Жиль не подарил ей амулет невидимости. И похоже, что тот амулет работал – всю ту декаду, что он оставался в Ниалле, красавица исправно приходила в его покои – очевидно, он пришёлся ей по сердцу не меньше, чем она ему. Она улыбалась и говорила, что надеется на его возвращение, а он предупредил, что амулет – не вечный. Проще говоря, разрядится, когда он, Жиль, покинет город и будет далеко, но до деталей ли им было?
Когда судьба привела его в Ниаллу пятнадцать лет спустя, не было в живых старой королевы Сибиллы, и прекрасной Антонии – тоже. Но ему рассказали легенду о могущественном маге, который так полюбил одну из здешних дам, что был готов обращаться ради неё и в служанку, и в мышь, и в птицу – чтобы подлететь к окошку, в котором горела для него путеводная свеча.
Жиль ещё подумал, помнится – в птицу ему было тогда сложновато, а то он бы непременно воспользовался этой возможностью, потому что – если по смыслу, то самая простая.
…Он лежал в темноте ночи совершенно один, даже его милость Котальдо отправился охотиться. Сон не шёл, зато вспоминались истории из прошлого, подобные вот этой. Что же, выходит, он может – чтоб легенда, и песни сложили, но как все люди – не может? Упущение, право. И нужно с ним что-то делать.