Женить нельзя помиловать - стр. 14
– Стоп, стоп, стоп! – поднял я руки, чувствуя, что гнома опять понесло. – Глори тоже наверняка желает услышать о твоих подвигах. Так что, если ты хочешь, чтобы я съел все пироги сам, то можешь сидеть дальше, а я пошел.
– Эх, не будь я так голоден!.. – Римбольд, притворно охая, встал, взвалил на плечо объемистую дорожную сумку и направился к выходу.
Не тут-то было.
Малыш Черч, бывший профессиональный костолом и хозяин трактира «Золотая кружка», в котором мы в настоящий момент находились, не зевал. С неожиданной для такого грузного тела проворностью он перегнулся через стойку и схватил гнома за шкирку.
– В чем дело?! – взвизгнул тот. – Мы торопимся!
– Ничего не имею против. Заплати за еду и кувшин вина – и можешь торопиться дальше, – ухмыльнулся Черч, подмигивая мне.
– Но я думал, что Сэд…
– Извини, приятель, но я, кажется, оставил дома кошелек, – с сокрушенным видом развел я руками, прекрасно поняв, откуда ветер дует.
Обреченно вздохнув, гном полез в карман и после продолжительного исследования его содержимого выложил на стойку две серебряные монеты. Однако Черч и не думал его отпускать.
– У тебя, кажется, плохо с арифметикой. Одна монета покрывает овощной салат, ростбиф, пшеничную лепешку и две большие груши. Но кувшин муската стоит две.
– Совершенно верно! – Даже в таком неудобном положении Римбольд попытался гордо подбочениться. – Но поскольку я выпил только половину, то и платить намерен только за половину.
Разумеется, я прекрасно знал, что отмазаться таким образом от хозяина «Золотой кружки» куда труднее, чем разжалобить бога смерти Контратия.
– Ничего не знаю. Заказан был кувшин, а сколько ты выпил – это твои трудности. Можешь оставить излишки здесь и допить в другой раз бесплатно, а можешь забрать с собой. Правда, во втором случае придется дополнительно оплатить стоимость посуды.
– Да за твою кислятину и одной монеты много! – И без того не отличавшийся мотовством, Римбольд перед перспективой таких трат совсем забыл об осторожности. Брови Черча угрожающе сошлись над переносицей, и мне показалось, что где-то далеко прогремел гром.
– Послушай, коротышка. Я весьма уважаю Сэда, он мой старый приятель и отличный сосед. Это единственное, что удерживает меня от наложения на тебя штрафа за беспочвенную хулу моего вина. – Тут трактирщик встряхнул гнома так, что зубы последнего звонко клацнули, а дорогой кафтан угрожающе затрещал по швам. – Но мое терпение небезгранично, и еще одно слово…
– Так бы сразу и сказал. И совсем незачем ругаться и портить хорошую одежду, – зачастил бородатый, моментально выложив рядом с двумя монетами третью.