Женить дипломата - стр. 6

***
    Гуннар перечитывал письмо в третий раз, удивляясь неожиданным поворотам судьбы. Он смутно помнил ту историю с ветренной вдовой, выскочившей замуж едва закончился официальный траур. Помнится, там был какой-то скандальчик, но сам Гуннар сейчас не взялся бы осуждать молодую женщину, выданную замуж за мужчину намного старше ее. Сколько ей должно быть сейчас? Наверное, где-то около сорока, возможно, даже чуть меньше. Она честно попыталась родить графу „запасного“ нследника, в супружеской измене ее никто не уличал. Так и незачем осуждать, если овдовев, она поспешила утешиться в обьятиях ровесника.
    Хотя... ну был же какой-то скандалец. И теперь Мелли просит походатайствовать за братьев. Почему именно Мелли? Разве самой бывшей графине не к кому обратиться за помощью? Или расчет на то, что дочери покойного друга короля ответят скорее, чем вдове казненного заговорщика?
    И просьба какая-то странная. Нет, то, что с новым именем мальчикам будет легче, Гуннар прекрасно понимал. Допускал даже, что деушка старается заручитсья его поддержкой. Чтобы стать опекуном мальчикв и тем самым обезопасить их наследство от возможных посягательств. Но при чем тут Тайная Служба?
    Протянув руку, принц Гуннар дернул за шнур, вызывая секретаря.
- Узнайте, - распорядился он, когда тот вошел,  - на месте ли еще Его Высочество принц Эрик. И если нет, то пошлите ему записку с просьбой о встрече.
- А если Его Высочество ееще не успел отбыть? - Уточнил секретарь.
- Тогда передай просьбу устно. - Пожал плечами Гуннар, отладывая в сторону заинтересовавшее его письмо и принимаясь за следущее.  - Да, и принеси мне последние донесения по дунскому двору. Хочу еще раз кое-что перепроверить.
- Слушаюсь!  - Секретарь вышел, а принц напряг память, чтобы вспомнить как выглядела Мелли фон Ратиборг десять лет тому назад.
    Профессиональная память не подвела, перед глазами возник образ тощей долговязой девчонки тоненькими косичками. Более детально вспомнить черты лица получалось плохо. Мелли всегда была приложением к брату, таскаясь за Нильсом-Кристофом, как ниточка за иголкой. Их, тогда уже почти взрослых мужчин, жутко раздражала эта ее привычка, ее бантики и розовые платьица в рюшечках.
    Впрочем, рюшечки и сама Мелли ненавидела лютой ненавистью, правдами и неправдами добираясь до старых костюмов братца. Но госпожа графиня была непреклонна и каждый раз, отправляясь во дворец, разряжала дочь, словно куклу. Не помогли даже ненавязчивые намеки Ее Вличества, что „детям свойственно быть детьми“. С новой графиней мама так и не нашла общего языка, считая ту абсолютной пустышкой. Как потом оказалось, не зря.