Женись или умри - стр. 22
Тимофей рывком поднял дочь с кровати и вознамерился приподнять матрац.
Тася вцепилась зубами отцу в плечо.
– Мерзавка! Так вот где собака зарыта. – Удар пришелся Таисии в левую скулу.
Девушка упала на пол и завыла.
Из-под матраца Силин извлек пакетик с таблетками, тот самый пакетик, который Таисия приобрела утром у Толяна.
– А это что? Что это, я тебя спрашиваю?!
– У-у-у... Чтоб ты сдох!
– Дрянь! Мое терпение лопнуло. С этой минуты ты под строжайшим домашним арестом. Я запрещаю тебе не только покидать территорию, но даже выходить из комнаты.
– Я выброшусь из окна.
– Давай! Вперед!
– Перережу себе вены.
– Режь.
– Наглотаюсь снотворных.
– Да хоть головой об стену бейся, но из спальни не выйдешь.
Тася бросилась к двери, но отец, схватив ее за руку, отшвырнул на кровать.
– Спокойно, – процедил он. – Без фокусов. В клинике тебе мозги вправят, а если понадобится, ты останешься там навечно, но к этой дряни больше никогда не притронешься.
– Дурак! Отдай! Мне надо вытащить Генку, они же его убьют, если я не привезу денег.
– Плевал я на твоих дружков наркоманов. – Тимофей вышел из комнаты и закрыл дверь на ключ.
Тася начала тарабанить и громко материться.
– Пожалеешь! Ты пожалеешь. Монстр! Ты мне не отец! Выпусти меня отсюда! Выпусти! Мама! Мамочка... А-а-а-а-а...
На первом этаже Силин зашел в туалет и спустил таблетки в унитаз. Затем он помыл руки и с выражением отвращения на лице прошествовал в кабинет.
Не прошло и пятнадцати минут, как в дверь робко постучали.
– Я занят.
– Пап, я не отниму у тебя много времени. – На пороге топтался Игорь.
– Если пришел замолвить словечко за сестру, сразу говорю – этот номер не пройдет.
– Да нет, – Игорь почесал затылок. – Не о ней речь.
– Садись, – разрешил отец.
Минуты полторы оба хранили партизанское молчание, затем Игорь заговорил:
– В последнее время ты слишком жесток по отношению к нам, не находишь?
– Нет, не нахожу. Я не жесток, я справедлив.
– Но твоя справедливость многим не по душе. Я, конечно, не собираюсь тебя учить, но мне кажется, тебе необходимо быть немного терпимей.
– Терпимей к чему? Моя девятнадцатилетняя дочь – наркоманка, по-твоему, мне надо гладить ее по головке и снабжать деньгами, чтобы она травилась таблетками, а лет через пять отбросила коньки от передозировки? Или мне стоит дать добро на брак Леньки и жить бок о бок с официанткой, которая положила глаз не на него, а на мои деньги? Ты это мне предлагаешь? Ну спасибо, сынок, от тебя я подобного не ожидал.
– А если это любовь?
– Какая любовь? Ленька ни черта не видит дальше своего носа!
Игорь шаркал ногой по ковру.