Женихи для герцогини - стр. 6

Лестницу, несмотря на ее длину и размеры, и Вика, и Жан преодолели довольно быстро. Вернее, вышли на нужном этаже, потому что сама лестница вилась и извивалась, ведя гораздо выше. Странно. Снаружи казалось, что здание двухэтажное…

– Госпожа, прошу.

Комната. Большая, высокая, светлая, с пышным ворсистым ковром на полу, широкой кроватью посередине, аккуратной тумбочкой рядом с ней и еще одним ковром на стене. Или это гобелен? Кто б подсказал. У окна, занавешенного тюлем, небольшой деревянный столик с притираниями и кресло. Довольно удобное на вид. Еще одно кресло неподалеку от кровати. Вся обстановка.

– Здесь ваш шкаф, госпожа. – Взмах в сторону неприметной дверцы. – А здесь – уборная и ванная. – Еще одна дверца обнаружила свое существование. Так. Уже легче прожить. Хоть в тазике мыться не придется. – Если что-нибудь понадобится, звонок на тумбочке.

И что теперь? Что ей нужно сделать или сказать? Как там отвечали слугам в тех книжках об аристократии, которые в ее голову все детство запихивала мать?

– Свободен.

«Колобок» опять низко поклонился. Дверь аккуратно закрылась снаружи. Вика, переполненная эмоциями и впечатлениями, устало присела на застеленную покрывалом кровать.

Да уж, хороший «отдых» устроила ей родительница, ничего не скажешь. Но, наверное, жаловаться еще рано: зная характер матери, девушка была твердо уверена, что основные «развлечения» будут впереди. И дай бог из них живой и здоровой выбраться. Что-то не верилось Вике, что пламенной любовью к Аде пылают все жители этой страны (или континента?). Скорее всего, недоброжелателей тоже много, а это значит, что «доставать» будут именно дочь, раз уж до матери добраться не могут. В общем, скучать не придется…

В коридоре внезапно раздался шум, затем – крики. Что там творится? Кого-то бьют? Или плохо кому? Встать и пойти узнать. Не успела: дверь широко распахнулась, ударившись о стену, как только с петель при этом не слетела, и на пороге появился мужчина. Красавец, надо сказать: высокий, широкоплечий, похожий на земных бодибилдеров, накачанный, с узкими бедрами, такой же талией и темными прямыми волосами до плеч. Лицо тоже было бы красивым, с прямым носом, черными бровями, полными губами и гладкой кожей. Наверное. Если бы его не портила нахальная, пренебрежительная ухмылка, а еще – презрение в глазах. И направлено оно, похоже, по какой-то непонятной причине именно на Вику.

– Госпожа, – где-то внизу жалобно заблеял Жан. – Простите, я пытался не…

– Сгинь. – И дверь резко захлопнулась, оставляя неожиданного гостя внутри. А голос у него под стать внешности. Приятный сочный баритон.