Жених с приданым - стр. 4
Нет, нет и нет. Он назвал болезнь, это у него на почве поднятия тяжестей с детского возраста. Слишком рано занялся доставкой сахара населению. Типа грыжи, но что-то хуже и серьезней. И хватит об этих мерзостях, фу. В общем, его поползновения пролезть в богатенькую семейку были вовремя пресечены. И слава Богу, и не будем об этом.
Ольге Анатольевне больше было незачем оставаться в спальне. Она посмотрела на торчащие из серой бумаги хрустальные туфли, выронила их на пол и вышла.
– Только, пожалуйста, без истерик, ладно? – успела крикнуть вслед паршивка.
В полутьме спальни мерцали два экрана: телевизора и ноутбука. Олег, посапывая, молниеносно стукал по клавишам.
По телевизору показывали горы, низко висящие тучи. На носилках тащили солдатика, который не кричал и не бился, а это плохой знак. Неподалеку, обнимая себя за плечи, сидел другой солдат: сущий цыпленок с измученно полуоткрытым клювиком-ртом.
Он прятал дырявый ботинок и взгляд от настырной кинокамеры, морщился, пытаясь скрыть слезы, потому что мужчины не плачут. И по тоскливым детским глазам видно было, что он хочет согреться, смертельно хочет спать и хочет жить, но знает, что ни первого, ни второго, ни тем более третьего государство ему не гарантирует.
– Олежка. Почему так? Почему одним все, а другим ничего?
Дождь забарабанил по жестяным сливам сильнее.
Скоро осень, призыв. Алексея заберут в армию. Студент вуза – не причина, министр обороны лично объявил охоту на студентов. Парализованная мать – не причина, сдадут в дом престарелых. Импотент – не причина, даже хорошо. Все помыслы не о девках, а о Родине. Не нужно подмешивать в кисель бром, или что они там подмешивают, чтобы солдаты не думали о девках? Она почему-то не сомневалась, что Алексей попадет в горы.
– Потому что каждому свое, – Олег неохотно оторвался от ноутбука. Понажимал кнопки пульта.
Серо-белые документальные кадры сменились мультяшно-ярким клипом. Море и небо были ультра-синими, пальмы – ядовито-зелеными, загорелые люди – как шоколадки фабрики «Рот Фронт». На палубе яхты возлежал в шезлонге некто из попсы мужского пола, облепленный десятком соблазнительных полуголых девочек. Они, быстро работая розовыми язычками, жадно и шаловливо облизывали белое безволосое тело поп-звезды.
Олег прокомментировал:
– И тому, и этому по девятнадцать. Скорее всего, этот – ничтожество, червь, а тот, в горах – Человек. Но так распорядилась судьба. Суд Божий.
…Откуда в городе вечно берется грязь? Ольга Анатольевна с тоской смотрела в окно. Завтра их лайнер взмоет, пробьет серебристым обтекаемым телом облака из грязной ваты, и зависнет над ослепительными арктическими снегами и торосами из чистых небесных облаков. Кондиционеры погонят почти альпийский воздух, отовсюду будет слышен негромкий английский и французский… Мрак, грязь, мелкие копошащиеся люди, снующие туда-сюда машинки с надписью «Перевозка сахара населению» останутся внизу. Каждому свое. Таков суд Божий.