Жених с подвохом. Часть вторая - стр. 26

***

В руках у Велесова был какой-то поднос. Я особо не смотрела, а лишь подшутила над ним:

– Ну, зачем же ты так грубо с девушкой? Она честь твоей жены между прочем защищала.

– Саша, давай потом об этом, помоги мне зашить рану… Стаскивая с себя рубаху, а затем и тряпки на манер бинта, намотанные на плече, начал он.

– Черт! Егор! – завопила я.

– Спокойнее. На подносе специальная игла. Иглодержатель и нож. Но сначала обработай рану. Я уже все приготовил, просто слушай, что я тебе говорю. Ты поняла меня?

– Да, – неуверенно ответила я.

– Садись на стол, так тебе будет спокойнее, обхвати меня ногами за талию.

– А это зачем?

– Так будет спокойнее мне, и я смогу держать свечу, таким образом, чтобы тебе было видно.

– Хорошо, – всё таким же неуверенным голосом продолжила я.

Я села на стол, располагая рядом инструменты, Велесов повернулся ко мне спиной, давая возможность рассмотреть его рану. Если бы укус пришелся в шею, то он бы был уже мертв. Боже…что я за чудовище. Он обхватил меня за ноги и притянул в плотную к себе. Возможно, и для того, чтобы я не сбежала. И начал диктовать, что делать, я послушно выполняла, открывала нужные пузырьки с жидкостями, наносила на рану. А затем взялась за иголку, руки у меня тряслись, но радовало то, что кровь уже не вытекала. Я постепенно прокалывала кожу в тех местах, где он просил, и постепенно зацепляясь за края раны, зашила её. Снова вскрыла какой-то пузырек, а затем нанесла на рану, Велесов взвыл. Видимо это было больно.

– Прости, милый… Я не врач.

– Ничего, любимая…– хрипя, ответил он.

Велесов отпустил мои ноги, я положила пузырек на поднос, он медленно повернулся ко мне, провел ладонью по моей щеке, я потянулась к нему, он очень нежно поцеловал меня, так, что внутри не бушевал огонь, а трепетно освещал всё вокруг. А затем он разорвал поцелуй, прислонясь к моему лбу:

– Так почему ты ушла, любовь моя? – прошептал он.

– Кощеев..

Егор резко отодвинулся, вглядываясь в мои глаза:

– Что? Что сделал этот лысый черт?

Сравнение прямо скажем вызвало во мне улыбку, но и воспоминания нахлынули о первой трансформации, тут же примешиваясь с воспоминания темного леса.

– Саша? Что он с тобой сделал? – не переставал беспокоиться он.

– Он…он убил моих родителей, – теперь я понимала это отчетливо. Когда я видела это в ряду фрагментов чужой памяти, это казалось далеко и не со мной, а когда это произнесла, то осознала, что произошло на самом деле, и слезы начали душить меня.

Велесов молчал, полностью пораженный этой информацией. А затем прижал меня к своей груди, пытаясь закрыть, уберечь. Я всхлипывала, но продолжала говорить: