Жених и невеста. Отвергнутый дар - стр. 59
– Были кандидаты лучше, но выбрали его. Я не вмешивалась. Вы – тоже. Зачем теперь это вспоминать? Еще год – и все закончится само собой. Сами сказали, что вопрос непринципиальный. Что действительно интересно – это ваш урок и то, что на нем произошло.
Диана Дмитриевна кивнула, соглашаясь. За время, понадобившееся завучу на раздумья и ответ, она приняла решение – не стоит говорить. Опыт "переводов за рубежом" подсказал – что-то здесь заряжено и не так, как выглядит. А значит – не стоит слишком распускать язык. Не стоит говорить о том, что Рифф внезапно заговорил, как взрослый носитель языка. Да, не родного, но второго материнского. Не изысканно, не книжно. Если бы он просто вызубрил материал к уроку, чего он раньше никогда не делал – все равно бы остался в рамках учебника и пройденного. И акцент. Диана Дмитриевна отлично знает его обычное произношение – неуклюжее и грубое. Теперь же – акцент есть, конечно, но… Слова произносились быстро, уверенно и было видно – он не обдумывает. Не строит фразу в уме. Он просто говорит. Совсем не изысканно, с ошибками. Но эти ошибки – обычное пренебрежение грамматикой в разговорной речи. Повседневное неизбежное упрощение языка. И еще. Фразы короткие, резко обрывающиеся. Так говорят военные in action. Этот стиль въедается в обыденную речь и очень заметен. Откуда Рифф внезапно нахватался всех этих замашек? И этот жаргон. Не вызубрить. Такое «наговаривается» годами обучения. Нет. Общения с настоящими носителями языка. Говорящими просто, быстро, грубовато, короткими рублеными фразами, использующими жаргон. Общения с военными, чей родной язык – английский. Диана Дмитриевна почувствовала озноб – вывод пришел неожиданно и поразил своей законченной простотой. Рифф долгие годы провел среди англоязычных военных. Более того, если раскинуть на бумаге стандартную лингвистическую таблицу, разложить произнесенное учеником по ее графам – можно установить, откуда родом эти самые военные и под какими широтами находятся. Абсурд. Тогда иначе – за три дня, прошедшие с последнего урока, Рифф заговорил так, словно провел долгие годы среди англоязычных военных. Абсурд меньше не стал. Не будем же торопиться с выводами. Тем более, что это не все. Есть другая загадка. Учительница вспомнила страх на лице Анисимовой, когда ее друг начал так блистательно отвечать. Не гордость, не восхищение. Страх. Она боялась его. И бледное лицо Риффа, его усталые глаза. Он словно постарел на многие годы. Которые провел среди загадочных вражеских военных? Когда успел, за три дня? Провал во времени, как в модных западных фантастических романах? Доводилось читать, там. Что же произошло с ним, с ними обоими в тот день? Страх в глазах девочки – вот самое главное и ключ ко всему. Внезапный блестящий ответ Риффа на уроке вовсе не так важен, Диана Дмитриевна внезапно поняла это. Как и то, что причина страха исчезла, скорее всего, тем же вечером или ночью. Ибо на следующий день Юля не явилась, сегодня же как ни в чем ни бывало прибежала в школу. Веселая, спокойная, обычная. Все закончилось, так же внезапно, как и началось. Знать бы, что она спрятала за своей задорной улыбкой и щечками-яблочками, что они спрятали за дурацкой историей про "почти обморок". Повезло с ней парню, ничего не скажешь. Неделя дома по болезни. Они подготовятся, они рассчитывают, что все забудется. Что же, она не будет мешать. Не нужно. Через неделю, возможно, все так или иначе прояснится. Участники события решили сделать передышку? Она поступит так же.