Жених и невеста. Отвергнутый дар - стр. 32

– Что это за поговорка? И что за язык, латынь?

– Латынь. Navigare necesse est. Vivere non est necesse. Плавать по морю необходимо. Жить не так уж необходимо.

– Ого!

– Ты совсем, как тот моряк!

– А я хочу мороженого, пошли?

– Сладкоежка, ели уже. И куда только лезет…

– Дурак!

Их смех, шелест густой листвы над головами, солнечные пятна под ногами, старинные улицы… Двое, идущие по ним рука в руке.

Запах моря. Его ноздри расширились, он снова почувствовал его, как тогда. Печальная усмешка на губах. Надо было плюнуть на риск, отправиться в то путешествие на юг. Он был заботлив и осторожен, он не хотел проблем, не хотел все усложнять. Возможно, зря. Кто знает… Глухая медленно нарастающая боль в груди. Дальше, дальше…

Школа… Он ничего не понимал в математике, а ей не давались гуманитарные. Каждый был хорош в том, что трудно другому, вот такое совпадение.

– Ну смотри, это же так просто, подставляешь коэффициент… И – раз, все взаимно сокращается. И – ответ. Вуаля!

Тяжкий вздох.

– Посмотрел. Понял. Все равно через час забуду. Дай потом списать, ладно?

– Горе мое! Давай ещё раз покажу… А ещё надо пройти иррациональные уравнения.

– Ой, мама…

– А расскажи мне, солнышко, про роль дуба в становлении характера и мировоззрения Андрея Болконского. Ась?

Не менее тяжкий вздох.

– Ну… Дуб, он…

– Что?

– Сам ты дуб! Вместе со своим Болконским… Я за чаем, тебе сделать?

– Делай, солнце, делай… Дубы ждут.

Кладбище. Она попросила взять ее с собой. Дальняя, очень дальняя дорога на другой конец города. Тихие бесконечные аллеи шумящих под теплым ветром деревьев. Со всех сторон – разноцветный мрамор, известняк, ракушечник. Изредка попадаются большие кубические старинные склепы, по стенам прихотливо изогнутым ручейком бегут на века выбитые буквы древнего языка. Выглядит таинственно и жутковато. Она замедляет шаг и шепчет.

– Можно подойти? Хочу посмотреть.

– Конечно, давай. И мне интересно.

– Знаешь…

– Что?

– Говорят, что были какие-то, хотели такой склеп взломать, ограбить или вроде того… Клад искали.

– И?

– Пропали они, совсем. Никто их больше не видел. Это правда?

Он улыбнулся, глядя в широко раскрытые зелёные глазищи, блестящие любопытством. Как же… Кладбище, страшные тайны, непременно клад и пара трупов рядом. Как в кино.

– Слушай, даже не знаю.

– Нуу… А я думала, знаешь…

– Не, я не по этому делу, совсем. Но могу спросить, если хочешь. Может, мама что-нибудь скажет. Хотя где она и где все это…

– Спроси!

Так переговариваясь, они доходят до семейного участка, спрятанного далеко в стороне от центральных аллей. Недалеко слева от тропинки – колодец. Он подаёт ей руку, помогая пробраться через высокую выгоревшую бледно-зеленую траву и кусты. Молча стоят перед выстроившимися в ряд невысокими памятниками. Старый ракушечник, мрамор, белый и черный. Прадеды, бабушки. Отец. Тишина, вокруг никого. Мягкий шелест густой листвы над ними, лучи солнца то пробиваются сквозь неё, то исчезают. Жужжание пчел, горьковатый запах сухой зелени.