Жених для дочери - стр. 8
Шаги отца Тиана уловила издалека: он спускался с третьего этажа, из своего кабинета, куда вела отдельная деревянная лестница. Во всем доме – каменные, а отдельная, в кабинет отца, – деревянная. Ее ступени пели на разные голоса, их увлекательный хор слышал весь дом. Затем хор обиженно смолк: отец преодолел лестницу. Через минуту лакей распахнул дверь, впуская Абрахама Меррисона.
Его редкие седые волосы зачесаны назад и спрятаны под парик, открывая некрасивое лицо с крупным носом и впалыми щеками. Тиана видела портреты отца в молодости, там он выглядел вполне симпатичным джентльменом, хотя, конечно, художники любят льстить. На портретах глаза у отца черные, а на самом деле – темно-серые, со стальным отливом; губы изображены почти что луком Амура, а сейчас – узки и крепко сжаты. Отец носил черный сюртук и черный же камзол, лишь слегка отделанный серебром; после смерти его дорогой супруги он поклялся никогда не снимать траур и позволял себе лишь небольшие вольности в нюансах.
– Добрый вечер, отец, – хором поздоровались сестры.
– Все здесь? Хорошо. – Абрахам Меррисон прошелся по комнате, медленно ступая тощими ногами в простых черных туфлях. – Прежде чем мы отправимся на этот вечер, я хочу кое о чем вам сообщить.
Отец не любил терять время на плетение изящных словес и выражался коротко, словно сплеча рубил. Сестры сели, как их учили: подбородок поднят не слишком высоко, спина прямая, руки сложены на коленях; Клара отложила книгу. Тетя Джоанна смотрела на них с одобрением. Годами она вдалбливала в «несносных девчонок» правила поведения, и вот результат достигнут: сидят, не шелохнутся, словно статуи. Тиана украдкой покосилась на Альму: та, как и она сама, старалась не моргать. Фарфоровые куклы, да и только, не хватает модной пудры, чтобы совсем уж соответствовать идеалу.
Абрахам, против обыкновения, начал издалека:
– Господь наградил меня тремя дочерьми, и я предпочитаю думать об этом как о награде и испытании одновременно. Господь мудр, он желал моего смирения, и я потерял вашу мать, которой до сих пор остаюсь верен. Мы с ней составляли пару верную, праведную перед Господом и людьми; для своих дочерей я хотел бы такого же счастья.
Тиана еле удержалась от дерзкого замечания, но вовремя прикусила язык. Перебивать отца – неслыханно, к тому же ему вряд ли понравится то, что она могла сказать.
– Ваша мать желала, чтобы вы все удачно вышли замуж. Ее воля свята для меня до сих пор. Я медлил, не доверяя вам выбор, так как у молодых девушек в голове лишь ветер, как же можно вам что-либо доверять? Глаз да глаз нужен. – Он усмехнулся. – Благодаря мне вы по-прежнему сохраняете чистоту и невинность даже в таком гнезде порока и разврата, коим является Лондон.