Женаты против воли - стр. 23

Но проходит секунда, вторая, и ты вдруг понимаешь, что живешь. Да и боль ушла, осталось лишь тепло – обжигающее, горячее, но такое родное.

Эфри – сейчас я чувствовала её особенно ярко.

Светлая сила так же эфемерна и многогранна, как и темная. Она не только дает способности, но и может принимать самый разный облик.

Эфри могла быть пегасом, волшебным крылатым конем. А стоит мне пожелать, и она свернулась бы мягким котенком у ног.

Но самое главное – Эфри могла дать мне крылья. В прямом смысле этого слова.

Я чувствовала их за спиной так же ярко, как и огонь у сердца.

Вперед, под облака!

Треск стал громче и протяжнее.

Одна из трещин, которая уже давно сменила цвет на алый, разошлась в разные стороны. Просвет был небольшой, всего десяток сантиметров, но этого хватило, чтобы сгустки тьмы стали пробираться в наш в мир.

На этот раз они приняли облик больших бабочек. Совершенно черные, словно измазанные смолой, с темно-фиолетовой окантовкой и ярко-красными крохотными глазиками. Красивы и ужасны одновременно.

Они закружили вокруг трещин, посыпая темной переливающейся пыльцой все вокруг, но улетать не спешили.

«Рабочие», – поняла я и невольно вздрогнула, когда вокруг неожиданно появился яркий свет.

Это маги перешли ко второй стадии плана А и замкнули нас в защитном контуре. Надолго их не хватит, да и против более крупных созданий им не выстоять, но это тоже была помощь.

А бабочки уже вернулись к трещине и принялись увеличивать её, прогрызая защитный купол.

Но они были слишком слабы. Две-три секунды – и бабочка умирала, осыпаясь горьким пеплом. Но её место тут же занимала новая. И так по кругу, снова и снова.

Коснувшись кулона на груди, я прошептала одно из заклинаний, которое нашла в старинной книге. Жар распространился по телу, ручейками побежал по венам и сосудам на руках, золотистыми искрами вспыхнув на пальцах. Прошло всего мгновение, и в руках потяжелели острые клинки.

– А теперь можно повоевать, – прошептала я, глубоко вздохнув.

И едва не чихнула от горького привкуса пепла от погибших бабочек.

Оставалось надеяться, что первая битва не станет для меня последней.

Коннор Хоторн

Его влекло на юг.

Неудержимо. Непонятно. Постоянно.

С того самого момента, как он заметил ту девушку на поле у небольшой станции.

Конечно, это всего лишь совпадение, но…

Эта тяга не проходила ни днем, ни ночью, превращаясь в настоящее наваждение, противиться которому становилось всё сложнее.

Стоило закрыть глаза, и Хоторн видел лазурную гладь Соленого моря, белоснежный песок и чистое небо над головой с единичными пушистыми облаками.