Размер шрифта
-
+

Женат - стр. 3

- Простите, Марат Ильясович. Не волнуйтесь, я разберусь. У меня есть приложение и…

- Пошли.

- Что?

Марат Ильясович тянет меня куда-то в сторону. Идет быстро, игнорируя тот факт, что я едва поспеваю следом.

- Марат Ильясович, куда…

- Я тебя отвезу.

- Нет, у вас же событие…я…я сама и…

- Ага. Чтобы Рин мне потом башку открутил? Это вряд ли. Садись.

Раздраженно толкает внутрь своего лимузина и залезает следом. Называет мой адрес, но это не знак того, что он обо мне что-то действительно знает. Нет, дело не в этом. Просто Марат Ильясович помогал выбирать эту квартиру и следил за сделкой по просьбе отца. Он его очень уважает — в нашем городе мой папа большой человек. У него свои виноградники. Во множественном числе…

Я вздыхаю и смотрю на свои руки. Мне так стыдно в моменте, что я пытаюсь извиниться, но Марат Ильясович поднимает руку и отрубает все попытки.

Его раздражение теперь полыхает еще ярче.

Он отворачивается к окну, смотрит на ночной Петербург и сотню его огней. Мы молчим. Салон буквально искрится от напряжения, взрывается и шипит. Водитель даже не решается посмотреть в нашу сторону, ведь и он чувствует это — одно неверное движение и все. И приплыли. Взорвется, полыхнет, как яркое зарево, и ничего ты не потушишь.

Боже…

- Зачем ты приехала?

От его хриплого голоса у меня идут мурашки, и их очень сложно игнорировать, поэтому я ежусь.

Он тяжело вздыхает.

- Дана, я не слышу.

- Я просто…я хотела увидеть, как вы получаете награду.

Резко переводит на меня взгляд пронзительных глаз, от которого я ежусь сильнее и вжимаю голову в плечи. Кажется, он меня убьет точно…черт…

- Простите, Марат Ильясович. Я помню, что вы мне сказали…я ничего не забыла. Этого больше не повторится.

Но он продолжает пробивать во мне дыры. Я перестаю дышать. Осмеливаюсь бросить на меня взгляд, и когда встречаюсь с ним — меня бьет током.

Марат Ильясович тихо вздыхает, достает телефон из внутреннего кармана. Скорее всего, пишет ей сообщение. А мне же говорит…

- Чтоб тебя…лучше бы я отослал тебя обратно.

Мне хочется снова попросить прощения за все: и за испорченный вечер, и за ту ночь, когда с губ сорвалось признание, и за то, что я люблю его в принципе. За меня. За то, что доставляю столько проблем…

Простите.

Но я не успеваю этого сделать. Слова застреваю в горле.

Марат Ильясович нажимает на маленькую кнопочку на своей двери, и стекло, которое должно отгородить пассажиров от водителя поднимается.

Сердце замирает. Тело деревенеет. Я удивленно смотрю на него и не могу перестать — а он темнеет, темнеет, темнеет…

Стекло тихо щелкает.

Страница 3