Жена за миллиард. Беременна (не) по плану - стр. 52
— Извините меня, — сухо. Ему, должно быть, все это унизительно. Вадим младше его, в сыновья ему годится, а он вынужден перед ним пресмыкаться. Сам себя в такое положение загнал. — Но мне нужно поговорить с тобой, Илона. Наедине.
— Нет, — бескомпромиссно от Вадима. — Говорите, что вам нужно при мне.
Ну вот. Маски окончательно сброшены.
— Почему? — непонимающе хмурит брови отец.
— А что такого вы хотите ей сказать наедине, чего мне не стоит знать? Собрались попросить прощения у дочери?
Отец впадает в откровенный ступор, даже не моргает. Он возмущен, зол, но при этом четко понимает, что сказать ничего не может своему так называемому зятю.
— Что ты от меня хочешь? — встреваю.
— Хочу кое-что обсудить с тобой, как с дочерью.
Звучит короткий саркастический смешок Ветринского.
— Я не хочу ничего обсуждать, — чеканю. — Мы все уже обсудили. Хватит тебе уже вести себя так, будто я ничего не знаю и не понимаю. Разве по условиям договора ты не должен забыть обо мне?
— Жестокая ты стала, — выплевывает отец. — Я же для тебя… — не договаривает, чуть оттягивая галстук вниз. — Ладно. Если ты сейчас не готова к нормальному разговору отца и дочери, то я подожду, — вздергивает подбородок и кидает очень недобрый взгляд на Ветринского. — Я уже уезжаю, — срывается в сторону.
Мы оглядываемся, смотрим ему в спину.
— Долго ждать ему придется, — произносит Вадим, провожая отца взглядом.
Это точно. Возможно и не дождется. Не знаю, что такого должно произойти, чтобы я его поняла.
Наконец возвращаемся, садимся на наши места.
Еще минуту назад я заметила, что начало темнеть, солнце скрылось. Думаю, уже совсем скоро, как полагается молодоженам, нам нужно будет уйти. Это все для полноты картины.
— Кхм… — усаживаюсь поудобнее.
Боже, как же хочется снять платье... Оно уже начинает давить в талии, как и туфли. Дышать трудно. А еще я зря салатики ела. Снова слегка подташнивает. Пожалуй, торт я не буду.
— Для тебя настолько принципиально, чтобы я не общалась с отцом?
— Да. Тебе это не нужно. Сама сказала, что не простишь. Не стоит давать ему лишних надежд, что это когда-то может случиться.
Кидаю на него быстрый взгляд.
— Но ты позволил мне все эти дни жить у него, хотя я уже по документам являлась твоей женой.
— Я хотел тебя забрать, ты же помнишь. Но ты смогла меня уговорить, — его рука скользит по столу, хочет добраться до моей, но я убираю ее под стол.
В голове словно что-то щелкает в следующую секунду. Я принимаю решение. Возможно неправильное, но мне отчего-то думается, что еще одного потрясения я не переживу. Накручу себе такого, что изведу себя до каких-нибудь психологических болячек.