Жена врага. Ты станешь моей - стр. 17
Тогда я прихожу к очевидной идее. Мне нужен ужин. Я должна его очаровать.
Проходит точно больше отведенного мне времени, но я не собираюсь выходить, пока не буду уверена в себе.
Я очень давно так не одевалась и, по правде, не наводила такой лоск даже тогда, когда встречалась с Эдуардом. Мое сердце было разбито.
Только потом я узнала, что Эдуард добился этого, провернув кучу интриг. Последней были фотографии со свадьбы моего первого парня и его якобы честная переписка, где он за глаза поливал меня грязью.
Эдуард признался как любит тогда и предложил пожениться.
Тушь вздрагивает в руках и падает в раковину от нового стука охранника.
Они там угрожают выломать дверь, а я вглядываюсь в отражение, не узнавая себя. Ведь я почти забыла, как это, быть женщиной. В последний раз я приводила себя в порядок для светского вечера, когда, собственно, меня и бросили, унизив.
Полгода депрессии, полгода невероятно сладких ухаживаний Эдуарда. «Поживу в браке», - думала я: «Докажу себе и другим, что любима».
Кто же знал, что этим решением я буквально засовывала ногу в капкан?
- Эльвира Раилевна! – я вздрагиваю, потому что слышу голос Сафонова. – Борис, по его словам, пригласил вас уже пять раз! Так вы вообще не выйдете?!
Мне нечего сказать в свое оправдание, я держу в зубах заколку, делая последние манипуляции с прической, но даже если и могла бы, не стала бы посвящать мужчину в такие тонкости. Единственное оружие, которое у меня осталось – сразить его женскими чарами.
А об этом обычно вслух не говорят.
Дверь с треском слетает с петель. За ней олигарх. Он усмехается.
Я так и застываю, едва приладив на место заколку.
Сафонов в отражении скользит жадным взглядом по моим лодыжкам, коленям, бедрам, талии, плечам, затянутым в алый бархат, кивает как будто соглашаясь со своими мыслями.
А я только и делаю, что думаю о двери. Чем он это ее так? Я привыкла трепетно относиться к папиному наследству, но кроме этого Эдуард мне денег вообще не давал. Любой ремонт – моя проблема.
Эдик давно установил в моей ванной камеры – я старалась не думать, зачем они ему. Словом, в том, что я не делаю ничего странного, моя охрана могла не сомневаться.
- Простите, зачем…
Я оборачиваюсь.
- Не прощаю, - он делает шаг навстречу. – Даже несмотря… на внешний вид.
Сафонов останавливается на расстоянии одной руки. Его запах это что-то от чего я пьянею.
Впрочем, я тут же смотрю в теперь уже расстегнутый ворот рубашки олигарха – там прибавился засос. От Сафонова тянет нотками алкоголя и я догадываюсь, что муж наверняка прислал ему на прощание какую-то из эскортниц с бутылкой виски.