Жена в наследство - стр. 8
— Дайте посмотрю, — всё тот же незнакомец присел на корточках рядом и осторожно приподнял мою руку, открывая горящий огнём бок. — Позвольте.
Я попыталась вырваться, всё ещё не веря в происходящее. Карета дёрнулась, трогаясь с места — и мужчина покачнулся, навалился слегка — и всю меня даже передёрнуло. Ох, не люблю, когда всякие не слишком хорошо вымытые джентльмены, сильно смахивающие на только вышедших из леса егерей, нарушают моё личное пространство. Пусть и не нарочно.
Он извинился тихо и всё же осмотрел рану, слегка разодрав длинное бордовое платье весьма странного для меня кроя, и без того раньше вспоротое ножом. Цокнул языком досадливо, и внутри всё закрутилось узлом — я умираю? Вдруг резко захотелось жить. Хотя бы в этом пока непонятном мне мире.
— Что там? — всё же спросила я, остро желая вызнать подробности.
И тут же поняла, что сглупила, ведь тот надменный аристократ — а он явно был непростых кровей, это даже я, жительница мегаполиса, где аристократов не каждый день встретишь в булочной, понимала — так вот он сказал, что ранила я себя сама. И результат моего неосторожного вопроса проявился тут же: мужчина глянул подозрительно и удивлённо.
— Там глубокая рана, мейси. Вы что же, не помните, как сами себя ударили ножом? Или прикидываетесь дурочкой?
Так. Похоже, ко мне здесь если не все, то многие относились с непонятной неприязнью. И что самое паршивое — я ведь и правда ничего не знала из того, что случилось перед тем, как меня нашли. На минуточку, с ножевым ранением.
— Я… Я не знаю. Я помню всё очень плохо…
Иногда прикинуться дурочкой — не самый плохой вариант. Тогда мужчины начинают относиться снисходительней: мол, что с неё, блондинки, взять. Порой выгодно. Похоже, эта хитрость сыграла и здесь. Незнакомец вздохнул, закатив глаза, а после вновь вперился в мой бок, осторожно его ощупывая.
— Кровь надо остановить и перевязать вас, иначе может обернуться плохо, — без особых эмоций сообщил он. — Кинжал вошёл неглубоко и, кажется, ничего важного не задел. В Стражи вас не взяли бы — с такой-то меткостью.
Кто такие эти загадочные Стражи, я, понятное дело, и понятия не имела — а потому благоразумно промолчала на его слова, которые, видно, должна была воспринять, как колкость. Мужчина снял со своего пояса нечто наподобие фляжки, открутил крышку и щедро плеснул мне на рану. Наверное, я взвыла, как буйвол в любовной горячке. По крайней мере, никогда раньше таких звуков в моём горле не рождалось. Даже в ту пору, как мама неосторожно отдала меня в хоровое отделение музыкальной школы, непонятно с чего решив, что у меня есть слух. Из глаз тут же вышибло слёзы, а дыхание заколотилось в груди, словно сотни маленьких раскалённых камешков. Как больно-то!