Жена в наследство - стр. 53

Тот остановился рядом с моей постелью — и до меня донёсся запах каких-то резких благовоний, которыми была пропитана то ли его одежда, то ли кожа. Или это был запах лекарств? Да, скорее, их.

— День нынче вовсе не добрый, — быстро пресёк он моё желание ехидничать. — Вы, конечно, ещё не знаете, но отец был тяжело ранен в той схватке с неизвестными никому из нас людьми. Ранен по вашей вине. Когда он заметил, что вы улепётываете, отвлёкся. И пропустил удар.

Я невольно вскинула ладонь к губам. Не то чтобы мне было действительно страшно за Маттейса — тут не сразу-то и осознаешь — но такого я никак не ожидала.

— Мне очень жаль, — пробормотала я, не зная, что ещё можно сказать.

— Не врите, вам не жаль, — фыркнул Хилберт. — Ни для кого из нас не секрет, что вы терпеть его не можете с того самого дня, как он появился в доме вашей матери. И вы тут же решили от него избавиться. Довольно хитрым и жестоким способом. Который, правда, вышел вам и вашей сестре боком. Но такой смекалки и расчётливости от семнадцатилетней девицы точно никто не мог ожидать. Так что не надо смотреть на меня такими влажными глазами и лепетать, что вам жаль. Вы — последняя стерва. И хотя бы передо мной можете не притворяться.

А вот тут мне и правда захотелось заплакать, хоть в жизни я плачу не так уж и часто. Мне не было обидно от этих слов. Скорее меня разрывало жгучее непонимание того, откуда взялась вся эта ненависть, что портила сейчас мужественное и — да что уж там — красивое лицо Хилберта. Наверное, ни одна женщина не хотела бы, чтобы такой, как он, смотрел на неё так — как будто едва сдерживается, чтобы не кинуться и не придушить на месте.

— Зря вы считаете… — решила я было хоть немного оправдаться, хоть и понимала, наверное, что не смогу.

— Ваш побег даёт мне повод считать, то к нападению на карету вы имеете самое непосредственное отношение. На том клинке, которым ранили отца, был яд. Из корня биттеры. Он убивает быстро. Достаточно одной царапины. Только способности Стража-Льва, которые в отце очень сильны, позволили ему выжить до сих пор.

— Я… Я не знаю ничего про яд. И нападение. Я сбежала не по своей воле. Меня что-то звало… Я не могла сопротивляться.

Хилберт, кажется, наконец, меня услышал. Его глаза сузились, прошибая подозрительностью до самой теменной кости.

— Слышали зов? — он подошёл ближе.

Я даже приподнялась на постели, радуясь его заинтересованности. Йонкер явно понимал, о чём я говорю, но тревога в его голосе давала повод предположить, что дела мои плохи.

— Я слышала. Будто голоса, — рассуждать о таком разумно было чертовски сложно. — Или чувствовала чью-то волю. Я не поняла. Это было так страшно…