Жена в наследство - стр. 40
Карета остановилась у кованых ворот. Услужливый лакей, который ехал на козлах с кучером, тут же открыл дверь. Первым вышел Маттейс и подал мне руку. Слуга помог выйти Дине.
— Вам лучше чаще помалкивать, — пока мы шли до крыльца, посоветовал йонкер.
Я повернула к нему голову.
— Не надо держать меня за ребёнка! Или за дурочку, которая и пары слов связать не может, — возмутилась.
Хотя, наверное, молчать и правда было в моём случае наилучшим решением. По незнанию можно ляпнуть такое, что не расхлебать. Но вот патологически не люблю, когда мне приказывают молчать. Антон пару раз рискнул в грубой форме — последствия были плачевные. Я молчала несколько дней, пока он первый не начал лезть на стену. Наверное, от мыслей, что я могла задумать в этой зловещей тишине.
— А вы и есть ребёнок, что по глупости однажды натворил дел, за которые теперь расплачиваемся все мы, — на удивление беззлобно ответил Маттейс.
В голосе его, приятно хрипловатом, почудился оттенок назидательности. Дине глянула на него гневно, сдёргивая перчатки.
— Хватит ворошить, — попыталась вступиться. — Это было давно. Разве не все мы порой ошибаемся?
Йонкер только плечами пожал. Похоже, и сам не слишком любил поднимать эту тему. Но в его возрасте люди порой не способны менять мнение и проявлять гибкость.
Дородный дворецкий отворил нам дверь и после должного приветствия впустил внутрь. Я огляделась в заметно тесноватом по сравнению с древним Волнпиком доме: много фресок на стенах, деревянная, чуть изогнутая лестница на второй этаж, гладкий пол, выложенный мозаикой с изображением некого странного зверя с тремя головами: дракона, льва и быка. На миг я задумалась, кого напоминает мне это чудище — и почти сразу вспомнила химеру. Знать бы только, что означал подобный символ здесь.
Слуга проводил нас мимо лестницы в просторную гостиную, светлую, с оштукатуренными и окрашенными в приятный бледно-зелёный цвет стенами. Под потолком их украшала вязь цветочных узоров. Обставлена она была на вид не слишком удобной, но красивой и вполне себе изящной деревянной мебелью. Дворецкий ушёл с обещанием доложить о приезде антреманну.
А все, кто был сейчас в комнате, тут же обратили на нас взгляды. Внимание их быстро переметнулось со знакомых лиц Маттейса и Дине на меня. Благо гостей пока было немного: двое мужчин и одна женщина постбальзаковского возраста, похожая на куропатку. Не знаю, почему мне пришла такая ассоциация: может оттого, что по сравнению с её упитанным телом голова казалась маловатой.
Я так и обмерла на мгновение, пока Дине рядом со мной не отвесила всем приветственный реверанс — пришлось быстро повторять за ней. Гости как будто этим удовлетворились — и напряжение спало.