Жена в долг - стр. 50
- Я успокоюсь тогда, когда ты перестанешь мне приносить одни проблемы, - эти слова уже были сказаны ровным голосом, словно мужчина взял себя в руки. Теперь он опять был похож на человека, которому были чужды эмоции.
- Что это значит? - я почувствовала странное волнения, потому что не знала, как интерпретировать его слова. На что муж только глубоко вздохнул и направился к двери, - ты не останешься со мной?
Подобная меня очень обеспокоила. Он больше не бушевал и внешне не злился, и только ему самому было известно, что творилось там, у него в голове. Что еще он придумал, надумал и собирался сделать.
- Я бы остался, если бы ты предложила мне что-то интересное, - он многозначительно посмотрел в мою сторону, заставляя покраснеть. Его взгляд и плотно сжатая челюсть говорили о многом, - а не только проблемы.
- Извини, - я отвернулась, чтобы он не увидел мои эмоции. Мне опять стало жарко, словно температура поднялась. Но дело было далеко не в этом, а в его взгляде, - но...
- Не проси то, что сама не можешь дать, - он усмехнулся, - или у тебя уже все прошло?
Он прищурился, глядя на меня в упор. И сейчас явно дело было не в моей ноге.
- Нет, но... откуда ты знаешь?
- Знать о здоровье жены - мое дело. Молодой жены, - от его полыхающего яркого взгляда у меня во рту пересохло, - поверь, мне докладывают о каждом твоем вздохе...
11. Глава 10.
После этого я не видела мужа несколько дней. Первое время надеялась на то, что он придёт меня проведать. Проявит заботу. Но, видимо, у него были более важные дела и более интересное общение.
Я слышала, как приезжали и уезжали машины. Громко хлопали двери и веселые, звонкие голоса. Мужские и женские, - вперемешку. Я предпринимала попытки подойти к окну и посмотреть кто были эти люди, но, как на зло, вид открывался совершенно на другой участок дома.
Выйти из комнаты мне никто не давал.
- Велено находиться внутри, - проговорил один из громил Османа, - вам нужен покой.
Только о каком покое шла речь, если я места себе не находила. Напридумывала разного и уже расписала все в красках. Складывалось впечатление, что меня держали тут словно птичку в клетке. Не выпускали не потому, что это было проявление заботы, а только лишь для того, чтобы я не мешала всеобщему веселью.
Ференц решил, раз я не предлагала ничего “интересного”, значит предложит кто-то другой?
- Вы ничего не съели, - сказала девушка, которая приносила и уносила еду. Помогала сменить повязку, и все такое... по мелочи.
- Я не голодная, - я была очень голодной, но решила устроить бойкот. А как еще мне привлечь его внимание? Если Осману обо всем докладывали, значит и об этом сообщат. Может он хоть тогда соизволит меня навестить.