Жена самурая - стр. 3
Муж тоже разделял эту теорию, однако считал, что у меня – женщины – это не должно стоять на первом месте. Потихоньку, мягко, как-то совсем незаметно даже для меня, Сашка сумел воспитать во мне другое полезное умение – быть женой. Женой во всех смыслах этого слова, более того – практически в самурайских традициях. Если бы кто-то раньше сказал мне, что я стану спокойной, уравновешенной, буду говорить тихим голосом, не срываясь по каждой мелочи в крик, я ни за что не поверила бы. Мне, избалованной, воспитанной мужчинами практически без женского участия (брат-гомосексуалист не в счет), ближе были мотоциклы и огнестрельное оружие, нежели кухонная утварь и ведение домашнего хозяйства. Но Сашка как-то ненавязчиво сумел сделать так, чтобы я сама – сама! – захотела пересмотреть свою шкалу ценностей. Да и появление в доме Сони тоже оказало на меня сильное влияние.
Девочка первое время практически не воспринимала меня как взрослую: еще бы – худая, маленькая, носившая одно время короткую стрижку, я скорее походила на подростка, чем на серьезную преподавательницу. Да и на роль мамы годилась с огромной натяжкой. Со стороны, наверное, казалось, что у Акелы две дочери… Но со временем ситуация поменялась. Соня все чаще предпочитала мое общество Сашкиному, старалась как можно больше быть возле меня, крутилась в кухне, с интересом наблюдая за тем, как я учусь готовить что-то японское, помогала по мере сил. Мы вели с ней долгие разговоры, я рассказывала какие-то сказки, которые вспоминала из собственного детства, а Соня с каждым днем раскрывалась мне навстречу, и слово «мама», вырвавшееся у нее во время первого новогоднего утренника в детском образовательном центре, куда я водила ее, было для меня лучшей наградой за все. Точно так же в свое время я ждала от мужа – тогда еще не мужа – слов любви…
Мы стали жить чуть скромнее финансово – и не потому, что денег не было, просто мой Акела наконец получил возможность делать то, что хочет лично он, а не те, кто нанимал его на работу. А он был просто помешан на традициях средневековой Японии, и потому в квартире у нас царил мебельный минимализм, Соня воспитывалась строго, хотя и в огромной любви и внимании. Баловать ее мы как-то сразу не стали, и только папа нарушал установленный порядок, задаривая единственную внучку подарками. Запретить ему делать это мы были не в силах, и даже Акела молча махнул рукой, понимая, что переделать тестя на свою колодку не сможет.
– Ладно, пусть, – скупо бросил он мне, давая понять, что не одобряет, но и противиться не будет.