Жена прокурора - стр. 46

— Мне показалось, что-то случилось. Казалось, ты расстроена или обижена. Ты же знаешь, на расстоянии мне сложно определять твое настроение, поэтому я отпросился и сел на первый же рейс.

Если бы можно было чувствовать себя еще более виноватой, я бы, несомненно, почувствовала, но дело в том, что я испытываю максимальную из возможных степеней вины. Дальше только признание, а я четко поняла, что не смогу ему рассказать. Не представляю даже, как о таком говорят. С каким лицом и каким тоном. Такое можно сказать в пылу ссоры, чтобы сделать человеку больно, но дело в том, что мы с Амато никогда не ссоримся, а делать ему больно не входит в мои планы.

Нашему приезду Паола, конечно, очень удивлена. Она ждала меня завтра и одну, а тут Амато с гостинцами. По тишине в комнате понимаю, что у Миры дневной сон, иначе бы она незамедлительно требовала нашего внимания. Мы разуваемся, проходим в комнату. Амато вручает Паоле ее любимую ароматическую свечу в качестве подарка, а я в очередной раз поражаюсь его внимательности. Он обо всем помнит. Что любит Мира на завтрак, обед и ужин, какой мой любимый цвет. С Дани у них тоже абсолютная синхронизация, и вот Паола. Он привез ей свечку. Мелочь, а ей приятно. Она уходит из квартиры с широкой улыбкой на лице.

— Ты ему не сказала? — спрашивает Амато, когда остаемся наедине.

— Нет. Я же обещала.

— Я думал, может, представился случай.

Я мотаю головой. Случай был, и не один, но я струсила. Не знала, с чего начать. Как сказать бывшему мужу, что от нашего с ним брака остались не только воспоминания, но и дочка? Ей скоро будет год. Она невероятно смышленая и очень на него похожа. А еще у нее другой отец. И в свидетельстве о рождении, и в жизни.

Мира никак не называет Амато, она вообще еще не разговаривает, только слогами и звуками, но очень радуется его появлению, тянет ручки, как только он протягивает свои. Я не знаю, как о таком говорят. Мне кажется, что никак. Идея не говорить с каждым разом нравится мне все больше. Особенно после всего случившегося. В какой-то момент я подумала о том, чтобы бросить и вернуться. Уверена, Пабло принял бы меня обратно.

— Мы не разговаривали. Виделись, поздоровались. Он приехал в своей компании, а мы — в своей. Намеренно я встреч решила не искать.

Оказывается, когда что-то скрываешь, одна ложь легко тянет другую, и чувство вины притупляется.

Амато хочет что-то сказать, но просыпается Мирослава. Громким криком оповещает нас, что уже не спит.

— Я принесу ее.

— Хорошо.

Когда захожу в детскую, вижу заплаканную Мирославу, сидящую в кроватке. Схватившись за бортик, она растирает слезы и сопли по лицу, всхлипывает. При виде меня замолкает, и на заплаканном лице появляется искренняя улыбка. Так могут только дети. Плакать и тут же радоваться, потому что ты вернулась.