Жена пРезидента - стр. 30

– Привет, Вовик.

– Чем занимаешься?

– В пробке стою на Ленинградке.

– О! Круто! А мы тут праздник празднуем.

В трубке слышались громкие голоса, музыка и смех на два голоса – мужского нетрезвого и женского визгливого.

– Поздравляю! А что за праздник?

– Утверждение учредительных документов, – с трудом выговорил Вовик и заржал. Два длинных слова оказались слишком сложными для нетрезвого Вовикова языка. – А ты знаешь, зачем я звоню?

– Зачем?

– Соскучился! – шепотом сообщил он.

– Это ты кому там втираешь? – послышался в трубке голос мужа.

– Я с твоей женой разговариваю. Говорю ей, что ты по ней соскучился! Я же твой друг! Кто ж ей еще скажет правду? Голую!

– Ты настоящий друг! – Голос мужа стал явственнее. Вероятно, он повис на настоящем друге в непосредственной близости от микрофона.

– В общем, ты уже поняла, Сашуль, – через минуту договорил Вовик. – Твой благоверный рядом и совсем распоясался. Хулиганит, домогается рядовых членов партии, занимается уклонизмом. Левым. Приезжай давай, мы у Бори сидим.

– Поехали на Арбат, – сказала Саша водителю.

– Вы к кому? – Квадратный охранник в холле Бориного дома привстал со своего места, готовый с лаем броситься на непрошеную гостью.

Саша посмотрела на него с сочувствием. Сколько раз ей нужно пройти туда-обратно, чтобы этот бдительный человек ее уже наконец запомнил?

– В двадцать восьмую квартиру. К Борису. Я Александра.

Охранник уставился на нее пустыми глазами, в его служебной голове происходила перезагрузка.

– Проходите.

Дверь двадцать восьмой квартиры открыл черный силуэт с бокалом в клубах мерцающего дыма и оглушающего рэпа.

Казалось, здесь курили и читали рэп все, включая Жору из песни «Про Жору» группы «Ноггано» – еще одной любимой группы мужа. Саша не смогла бы сказать, какое из двух мужниных музыкальных пристрастий она ненавидела больше, иностранное или отечественное? Уж если культурная программа вечера дошла до «Жоры», значит, праздник в разгаре…

– Входи, мать! – прокричал силуэт. – Молочка принесла?

Силуэт принадлежал Петюне – другу то ли Давида, то ли Бориса, без которого пьянка никогда не обходилась. Он шестерил на побегушках, был проворен, услужлив, незаметен, почти не пьянел, за что и вливал в себя шампанское «Кристалл» сколько в него влезало. Влезало в него немало, впрочем, Петюнину вместимость в литрах никто не подсчитывал.

– Давно вы тут отдыхаете?! – крикнула Саша и закашлялась. Горло сдавило от дыма.

– Со вчера. На, глотни. – Он протянул ей бокал. – Щас привыкнешь.