Жена по принуждению - стр. 9
Мне плевать на то, что я просидел в СИЗО больше положенного срока. Я просто не прощаю того, как мне нагло врут в лицо.
Особенно, если к этому человеку у меня есть чувства.
Растоптанные. Раненные.
– Я пришёл за тобой.
Говорю правду. Я даю ей шанс пойти со мной, пока не применил грубую силу. Её ждут весёлые вечера со мной. Нервов… не напасёшься.
– Господи, Влад, – стонет отчаянно, отводя взгляд в сторону. Глаза слезятся сильнее. И от них в груди всё же колет.
Я же человек. Не машина. И я тоже испытываю боль. И сейчас мне тяжело. Ненавидеть и тянуться к той, кто подарил мне счастливые дни, а потом предал.
Я хочу вернуть всё обратно, но не могу.
Предала один раз, предаст и второй.
– Перестань.
Её голос надрывается.
Играет? Или, правда, так плохо? Душу терзает? Что?
Я не знаю, что и думать.
– Я предала тебя, да, – говорит откровенно. Молодец, хоть не скрывает. – Но сделала это не по своей воле.
Сомневаюсь, что в тот момент, на суде, например, жена пострадавшего держала дуло пистолета у её виска.
– Хватит, Лин, – прерываю её, не желая слушать этот бред.
– Нет, это тебе хватит. Я знаю, какой ты. Не дашь мне выговориться, – мне надоедает слышать этот тихий с нотками отчания голос. Переигрывает. Делаю шаг вперёд, раздражаясь. Надвигаюсь на неё, собираясь проучить.
Впиться в губы, залезть под майку. Сделать ей больно, противно. Чтобы ей не нравилось. Она ведь ненавидит меня?
Пусть эта ненависть её и убьёт.
Кара выставляет руки вперёд и сразу отталкивает меня. Смотрит своими блестящими глазами и выпаливает:
– Меня шантажировали, Влад. И я сделала, как мне сказали.
Выдыхаю эти слова, чувствуя подступающую истерику. Почему всему навалиться нужно в один момент?!
И когда мне сообщают, что у отца проблемы из-за меня же, откуда ни возьмись, появляется Влад.
И говорит, что пришёл за мной.
Знает, что я не приду сама. Потому что не готова я к этой встрече.
Вина до сих пор мучает изнутри, сжирая потихоньку каждый день. Просыпаюсь с ней, думая о Вернере. Как ему сказать об этом?!
Из-за наших семейных проблем он чуть не оказался в тюрьме. Хотел помочь. Попросил о единственной просьбе, выполнить которую не смогла.
Мне и стыдно, и печально одновременно.
Но именно сейчас Влад выбрал не лучшее время для разговора.
Час назад мне сказали, что отцу стало хуже.
А всё из-за меня.
Месяц назад… Я собралась и сказала ему про фотографии. Те самые, из-за которых начался весь сыр-бор. Что они всё ещё существуют. Находятся у кого-то в руках, и тогда… Он схватился за сердце. Ибо дела хуже быть и не могло.
Они находятся непонятно где, неизвестно у кого.