Жена по контракту - стр. 14
– Тебя не узнать, Глебас, – хмыкает друг, активно хлопая того по плечам, – вырос да возмужал, а был ну тощий же, как спичка.
– Глеб, – поправляет тот с улыбкой, – десять лет прошло, все мы изменились.
И смотрит в этот момент в мою сторону. От этого грубого и нетактичного намёка у меня вся кровь приливает к лицу. Хочется провалиться сквозь землю, но я продолжаю стоять, не в силах как-то отреагировать. Пялюсь только на Ирку. Уж больно лицо у неё знакомое. Нехорошее предчувствие возникает в груди.
– Селезнёва? – шокированно спрашивает Слава, озвучивает наши мысли за двоих.
– Уже Костылёва, – поправляет недовольно, а затем трогает свои волосы.
Хмыкаю, помня, как сильно она не любила в школе свою фамилию.
– Тебя не узнать, Ир, – говорю ей, а сама поражаюсь, что от прежней конопатой рыжей девчонки солнышка не осталось совсем ничего.
Волосы блонд, накачанные губы, нос уже без горбинки. Из старого разве что только цвет глаз остался.
– Я тебя тоже сначала, – окидывает демонстративно мою фигуру взглядом, – не узнала.
И эта ее формулировка жалит сильнее, чем мне бы того хотелось. Ведь это я утешала ее после того, как ее отшил парень мечты. Я помогала подобрать ей гардероб, чтобы сразить наповал этого Мишку Купырева с параллельного. Я уводила ее с танцпола, когда она стояла там опозоренная на всю школу. Я. И сейчас, спустя десять лет после нашей последней встречи, смотрит она меня так, будто я грязь под ее ногами. Чуть ли не ахаю, когда вижу ее истинный взгляд. Словно на врага.
– Ты похорошела, Ир, – подаёт вдруг голос Саша, – у кого пластику делала?
Вижу, как меняется лицо бывшей подружки. С победного на какое-то уязвимое, но в то же время ядовитое.
– Не понимаю, о чем ты, – переводит взгляд на своего спутника, – Глеб, пойдём с другими поздороваемся. Кажется, я наших с математического клуба видела.
– Мария, Александра, – кивает нам он, и они уходят.
Чертовы снобы.
– Нет, ну вы видели, нос выше головы, – возмущается рядом одноклассница, нервно теребя свою сумочку, – а операцию у Петренко она делала, по-любому, у меня, знаете ли, глаз алмаз.
И наконец-то уходит, оставляя нас с другом наедине.
– Это было ужасно, – констатирую, мрачно глядя на деревянные спины двух бывших ботаников.
– Да ладно тебе, – хлопает меня по спине Слава, а потом вспоминает, что мы вроде как пара, и приобнимает за талию, – а фамилия у неё не особо то лучше первой, была селезнем, станет костылем.
Настроение у меня от этого приподнялось, так что я смогла даже слегка улыбнуться.
– Только не реви, ладно? – говорит вдруг ни с того ни с сего Слава.