Жена неверного ректора Полицейской академии - стр. 2
Сейчас все им очень соболезновали, что облагодетельствованная сиротка оказалась страшной преступницей.
Я слышала эти сочувственные шепотки.
Шу-шу-шу, да, да, ничего удивительного…
Шу-шу-шу, из грязи в князи…
Шу-шу-шу, плебейская кровь – ее ведь никуда не денешь. Чего еще ждать от дочери посудомойки?
Чего ждать от дефективной жены Лианса Рэтборна?
Плаксы, пампушки, самой худшей ученицы академии, бестолочи без капли магии?
Я на мгновение прикрыла глаза.
Меня мутило.
Что происходит?
Это ведь не моя жизнь. И эта некрасивая заплаканная девушка с всклокоченными, как воронье гнездо, черными волосами, круглым плоским лицом и крупным носом, которую судят сейчас перед всем честным народом – не я.
Не Бьянка.
На самом деле меня зовут по-другому. Я выгляжу по-другому. Я – из другого мира.
Но почему я тогда чувствую эти мысли и воспоминания, как свои? Почему ощущаю дикий холод и животный, первобытный страх?
Распахнула ресницы, слипшиеся от мороза.
Да нет, глупости.
Просто бред.
Я – Бьянка.
Дефективная курсантка без капли силы. Изгой в академии магии.
Меня судят за страшные преступления и сейчас казнят.
– Бьянка Росс, признаете ли вы свою вину? – повторил дознаватель.
– Нет! О нет, я же ничего не совершала. Демоны – я даже зачет по ним провалила! И близко не была связана с прокаженными, – залилась слезами я и снова посмотрела на мужа. – Лианс, прошу, расследуй это, ты не можешь…
– Доказательства твоей вины неопровержимы, – холодно бросил муж.
– О, позвольте сказать ей кое-что, – Розамунда вдруг выступила вперед. – Вдруг мне все-таки удастся вызвать в ней раскаяние?
– Ты слишком добра к ней, Рози, – у всех на глазах мой муж поцеловал блондинку в висок. – Она пыталась тебя убить. Она и мизинца твоего не стоит.
Но Саксес с ангельским видом пропела, что не держит на меня зла и очень-очень хочет, чтоб моя черная душа очистилась от скверны.
Все вокруг умилились ее великодушию, а Лианс разрешил своей любовнице подняться ко мне на помост.
– О, несчастная Бьянка… – с сочувствием покачала головой Розамунда. – Неужели ты не раскаиваешься в своих деяниях?
Честно говоря, в этот момент мне было плевать на раскаянье.
Дрожа от промозглого холода, я смотрела на ее великолепное платье, на шикарные меха, в которых ей явно было тепло и уютно.
Мне же было так страшно и холодно…
Холодно…
Холодно!
А по толпе с восхищением шептались о ее доброте и милом обращении с прокаженной.
Розамунда склонилась надо мной.
– Ну что, Бьянка, как тебе? Все так же веришь, что твой брак с Лиансом можно спасти?
Ее глаза были голубыми, как небо, и такими наивными.