Жена некроманта - стр. 46
— Я хотел извиниться за… — тут он запнулся, явно подбирая нужные слова. — За произошедшее на балу.
— Тебе не за что извиняться, — тут же сказала я, не желая вспоминать и даже мысленно возвращаться в тот вечер.
Нет, в одиночестве я невольно постоянно вспоминала ту связь, некромант был страстен и неудержим, мне ещё никогда не доводилось сталкиваться с таким порывом. Но одно дело просто вспоминать восхитительный секс (а он, не смотря ни на что, был именно таковым), и совсем другое обсуждать его с Симеоном.
— Нет, есть, — резко произнёс некромант и парой больших шагов преодолел разделяющее нас расстояние, нависнув надо мной. — Я поступил с тобой бесчестно, я — мужчина, и вся вина за случившееся целиком и полностью лежит на мне.
Серьёзно? Обалдеть. Всё же в этом мире другие мужчины, и иные стандарты воспитания. На Земле, будь на его месте другой, он бы и не вспомнил. И всё же меня била злость. Мне, как человеку другого времени, все его слова казались смешными и походили на издевательство. Я уже хотела было всё высказать, подняла голову, взглянула ему прямо в глаза… И ничего не сказала. Его взгляд был искренними, глаза — полны печали. Он действительно сожалел и чувствовал на себе груз ответственности. Это так странно.
— Я тоже виновата, — произнесла я. — Обычно я себя так не веду, и …
Договорить я не успела, некромант накрыл мои губы своими, и впился поцелуем. Сначала нежным, но по мере его продолжительности он становился всё более настойчивым и страстным. Я и не заметила, как мои руки обхватили его шею, я начала прижиматься к нему, в то время как его ладони уже гладили мою спину.
Кажется, только что между нами была неловкая сцена, звучали слова объяснений и вот всё снова повторяется. Я, словно обезумевшая, целую его, а он расстёгивает пуговицы на моём платье. В этот раз на мне нет жёсткого и неудобного корсета, а потому тело с лёгкостью оголяется. Мгновение, ещё одно, и вот его длинные пальцы ласкают мою грудь, приятно теребят соски, отчего я издаю стон наслаждения.
Заведённый услышанным, некромант начинает сгибаться к моей груди, целует её и посасывает соски, обводит языком их ореолы… Кажется, эта сладкая пытка будет длиться вечно… Самая восхитительная на свете пытка, когда одновременно хочется, чтобы он перешел к более активным действиям, и при этом не прекращал ласкать.
Мои руки были абсолютно свободны, и я начала ласкать его твёрдую плоть сквозь брюки. Да, в этом мире нет привычных для меня джинсов, мужские брюки застёгивались сложной шнуровкой, подобно корсетной, только короче. Симон понял, чего я хочу, и, не глядя, с лёгкостью расшнуровал брюки, выпустив на свободу своё мужское достоинство.