Жена некроманта - стр. 13
В коридоре царил полумрак. Три тусклых светильника еле-еле разгоняли темноту, а конец коридора и вовсе терялся, напоминая проход в бездонный колодец. Поежившись и напомнив себе, что я – законная хозяйка этого дома, я бодро потрусила вперед. За нашей с Энтони комнатой располагалась гостиная, а за ней – кабинет его покойного отца. Почему-то я сразу направилась туда, посчитав его наиболее интересным вариантом.
Дверь отворилась со скрипом, который я слышала раньше. Войдя внутрь, огляделась в поисках чего-нибудь необычного, но все было вполне обыденно. Типичный кабинет – одна стена сплошь заставлена полками с книгами, массивный стол с удобным креслом, небольшая тахта возле камина, на полу – темно-зеленый ковер.
Обойдя стол, я уселась на высокий стул, от чего мои ступни повисли в воздухе, не касаясь пола, и немедля засунула свой нос во все ящики. Они с легкостью поддались, но ничего интересного там не было – какие-то бумажки, канцелярские принадлежности и прочая дребедень. А вот в самом нижнем лежала большая шкатулка, на крышке которой красовалось изображение ворона. Поставив находку перед собой, я задумчиво ее оглядела.
Подобные вещички были мне знакомы – шкатулку защищала магия рода, а значит, открыть ее может только тот, в ком течет кровь Баллардов. Во мне ее не было, зато имелась метка Смерти – свадебный подарок мужа. Его магия признала во мне суженую, и часть ее перетекла ко мне, оформившись на теле в виде татуировки ворона, и поэтому я без опаски открыла шкатулку.
Внутри лежали бумаги и … завещание. Вцепившись в листок, я при свете бледной луны бегло прочитала содержание. До совершеннолетия Энтони все заправлял его дядя, Эдвард, а теперь все блага находятся в руках моего супруга. Леди Глэдис и Присцилле было назначено месячное содержание – неплохое, кстати, но и не шикарное. Это меня несколько удивило – семья Баллард считалась одной из богатейших в нашей стране. Очевидно, лорд Кастер посчитал, что большего они не заслуживают. Но почему? Насколько мне известно, они мирно прожили в браке, пока смерть не разлучила их. И к Присцилле отец Энтони относился как к родной дочери. Что же заставило его так сурово обойтись с ними?
Больше ничего занимательного там не было. Положив шкатулку на место, я вернулась к себе в комнату, нырнула под тяжелое одеяло и поджала ноги под себя. Спать одной было неуютно. В академии в соседней комнате спала Амеллин – она же и будила меня по утрам на занятия, в королевском дворце это делали слуги или Эмма. Выйдя замуж, я полагала, что спать буду с мужем, но он предпочел невесте какие-то неведомые дела в самом дальнем поместье.