Жена на миллион - стр. 26
— Почему на мне — засос?
— Засос? Нет. Метка.
Чуть не поперхнулась.
— Метка?
— Клеймо, если хочешь, — добавляет буднично. — Знак, что ты принадлежишь мне.
Перед глазами темнеет. От негодования! Заклеймил!.. Как скотинку домашнюю. Только ошейника не хватает!
— Я не спрашиваю, что это означает. Я спросила, как он там оказался?
— То есть… — наклоняется немного вперед. — Тебе глубоко до одного места, что все означает. Волнует лишь причина?
— Да. Я не помню, чтобы ты ко мне прикасался!
Чуть не сгораю от стыда, вспомнив свои фантазии. Но Багратов мысли читать не умеет, и на том спасибо. Мой секрет останется при мне.
— Я и не прикасался. Сама на меня полезла. Попой туда-сюда крутила, — щелкает языком. — Едва усмирил зверя.
— Зверя? Дракона, что ли?
— Может быть, дракона. Может быть, льва. Разницу ты, должно быть, знаешь. Драконы свое сокровище стерегут, а у львов — прайд, самочек куча.
— Есть исключения и среди львов!
— Заучка, — фыркает. — Редкие исключения. Но разницу ты поняла. Так кого мне в узде держать, подскажи? А то рядом с твоей непоседливой задницей может приключиться многое. Из-под контроля вырвется… Последствия будут необратимые.
— Различия между драконом и львом в другом.
— Да ну?
— Да.
— Просвети меня, малыш.
— Что? — хмурюсь.
Пытаюсь не реагировать, как прозвучало это слово. Избитое же, но такое мягкое в его губах.
— Смелее, Мышонок. Я жду лекцию! — складывает ладони.
— Драконов не существует, а львы — вполне реальные! Так что отличия смысла не имеют. Ты же не веришь в сказки, и мне тоже расхотелось в них верить.
— Вот как.
— Да.
— Значит, я все-таки лев.
Хоть гепард!
— И все же. Как засос появился?
— Сказал же, ты на меня тараном пошла. Задницей прижалась, неугомонной. Может быть, тебе побег приснился? Уж больно активно ты ерзала!
От стыда готова провалиться.
— От прав на тебя не отказываюсь. Засос поставил, чтобы распробовать. Дальше — больше, — добавляет.
— И как?! Распробовали?!
— Пометил тебя самую малость. Не так, как хотелось бы. Аппетиты у меня большие. Ты, кстати, тоже должна быть голодна, — ухмыляется. — Очень. Обычно после такого на еду пробивает, голод зверский.
— После такого? — настораживаюсь. — После чего?
— Побег. Старалась же, устала. Готов поспорить, ничего не ела… Адреналин, гормоны. Стресс, словом. Приятного аппетита!
Переключаюсь на еду. Надо поесть, за время побега я совсем ничего не ела, проголодалась! Но кажется, я утоляю не тот голод, потому что внутри до сих пор есть странное чувство, желание большего. Мой супруг — фиктивный или все-таки настоящий? — разрушает тишину словами: