Жена Кукловода - стр. 18
И улыбнулся ей, ласково и лукаво. Противный холодок снова пополз по спине, и Людмиле захотелось зажмуриться и убежать прочь. Как тогда, в детстве.
Глава 3
Утро понедельника, серое и недоброе, оправдывало свою репутацию и началось с того, что Людмилу вызвала к себе Большова.
– Ну как там твой чудо-доктор? – спросила она, затушив в пепельнице недокуренную тонкую сигарету. Главред всегда курила «Vouge» с ментолом.
– Пока никак, – ответила Людмила, и ей стало неуютно от мысли, что на второй сеанс Большова денег не даст.
– Что, еще нужны деньги?
– Ну да, – Людмила не могла заставить себя смотреть главреду в глаза, – нужны.
– Смотри, Сикорская, – недовольно нахмурилась Большова, – при таких затратах эта статья должна стать бомбой. Такой, чтобы читательницы завалили нас хвалебными письмами и повесили вырезку из журнала в рамке над кроватью. Ты меня поняла?
– Поняла, – вздохнула Людмила.
По правде сказать, ее сейчас меньше всего занимала статья. Она не могла понять тех чувств, что испытывала после посещения доктора Шталя. Его сходство с тем видением из детства пугало, но голубоватый таинственный свет обещал надежду. Ей очень хотелось снова вернуться в его офис на углу Декабристов и Английского проспекта, но сказанные Шталем напоследок слова тревожили.
Весь день она просидела на работе за компьютером, так и не приступив к правке, а вернее сказать переписыванию статьи. Тоскливо глядя в монитор, на заставке которого жило безмятежно голубое море, она думала о том, как хорошо сейчас в Лимассоле. Бархатные, пряные вечера и кристально-чистый зеленоватый прибой. Оливковые рощи и нагретые красноватые камни. Они были с Русланом на Кипре год назад, тоже в сентябре. Так удачно подвернулась горящая путевка. Людмила влюбилась в это место навсегда. Теперь остались лишь воспоминания, фотографии, магнитик на холодильнике, жестяная банка из-под оливкового масла и бережно хранимая «для особого случая» бутылка кипрского муската, вкуснее которого она не пила ничего и никогда.
Вечером она провозилась долго на кухне, потом помогала Антошке учить «Бородино», а Руслан корпел над докладом для конференции.
Хотя он в свое время отстоял свое право не идти в науку, профессор Сикорский не умел отступать и время от времени выдергивал сына на научно-практические семинары. Руслан морщился, но из уважения к отцу соглашался. Вот и сегодня он засиделся допоздна, склонился над ноутбуком, пристроенным на журнальный столик на колесиках. У столика была довольно острая кромка, которая врезалась Руслану в запястья, но он увлекся и не замечал этого.