Жена красного волка - стр. 16
Засмеялась. От всей души и насколько хватало сил. Это у богов или чувство юмора такое или способ наказать за строптивость? Я тут, значит, перебираю самыми лучшими женихами со всего нашего цивилизованного мира, а выйду за какого-то оборотня?
Ну уж нет.
Попыталась вырвать руку, но не хватило сил. Жадно хватая ртом воздух, пыталась разглядеть красного волка сквозь черную пелену перед глазами.
– Повторяй слова клятвы, – услышала его настойчивый голос. – Иначе умрешь без благословения. Только став моей женой, сможешь получить его от меня.
Я еще пыталась артачиться. Но в таком состоянии больше походила на муху, пытающуюся вырваться из липкой паутину. Да только дергаться уже бесполезно.
Оборотень крепко удерживал. Сжимал мою ладонь своей, смешивал нашу кровь, другой рукой удерживал за талию и не позволял упасть.
– Извини, времени на современный обряд в храме, с тремя сотнями гостей и праздничным банкетом, нет, – с издевкой проговорил мужчина. – Повторяй, Ариана.
Тело пронзило болью с новой силой, кажется, она подбиралась к сердцу. Теперь у меня не осталось никаких сомнений – проклятье тёмного никакая не шутка и точно скоро прикончит меня. Потому что даже дракон не выдержит такую боль.
Страх умереть так быстро и глупо взял верх.
– Хорошо, хорошо… Что я должна сказать?
Древний брачный ритуал, обряд, который давно не используется, – всё, что я знала. И как его проводить понятия не имела.
Но все оказалось донельзя просто.
Моя клятва ничем не отличалась от клятвы волка.
Стоило договорить слова, как оборотень принялся рисовать какие-то символы на моих запястьях собственной кровью. Последний нарисовал на моем лбу и забормотал будто служитель в храме. Я с трудом разбирала бормотание даже несмотря на то, что лицо волка было совсем близко.
– Да обратят свои лики Черный бог и жена его – невинная дева, – да благословят жену мою, и избавят её тело от хвори, а кровь от скверны.
А после его губы накрыли мои.
Теплые и на удивление мягкие. Простое касание кожи к коже. Но меня пробрало до дрожи. По спине поползли мурашки. А когда оборотень обхватил руками мою голову и углубил поцелуй я протестующе замычала, пытаясь вырваться и сбежать от незнакомых ощущений. Но почувствовав, как боль отступает, замерла и позволила делать оборотню все, что вздумается. И он продолжил терзать мои губы.
Чем дольше длился поцелуй, тем стремительнее отступала боль. А на её место приходили совсем иные ощущения.
Чужие пальцы запутались в моих волосах, казались горячими, или дело в том, что я мёрзла. Едва ощутимые движения напоминали ласку.