Жена колдуна - сама ведьма - стр. 10

Тяжко вздохнув я положила гребень между своих рук и тихо зашептала.

— Красоты не убавь и жизненных сил дай, как солнышко пусть сияет волос Ульяны. Мое слово - замок. Запираю.

Отдала обратно гребень. Тот загадочно блеснул на солнышке и исчез в недрах девичьей юбки.

— А мы помогать пришли, — внезапно вспомнила Ульяна и улыбнулась мне.

— Хорошо, проходите, — пропустила я их в калитку и девки вперед меня проскочили во двор и радостно замерли возле шокированного мужчины.

— Это приживалки, — попыталась я сообщить гостю.

Тот постарался накинуть на себя рубаху. Я сразу заметила, что она не вышита нигде кроме запирающих отверстий. Значит, это новая одежа или у него вышивать некому.

— Сестры, дочери незамужние, — я попыталась сосватать их ему.

Вон, как они восторженно любуются его потным телом. Авось, про меня он забудет и на кого из них глаз положит.

— А вы правда плотник? — взвизгнула одна и подалась вперед.

Радим сделал шаг назад и почему-то неодобрительно взглянул на меня.

— Говорят, что вы церковь строите! — Ульяна подошла к мужчине вплотную и подала ему свой рушник с пояса, чтобы он лицо обтер. — Небось, трудно вам. Но вы мастер на все руки, — она положила свою руку ему на плечо.

Я поджала губы, нахмурилась и ощутила внутри себя неприязнь, будто я уже признала колдуна своим мужем. Теперь мне неприятны любые посягательства на него. А девки век в невестах сидеть не хотят и за добрым мужиком сами пойдут коли позовет.

— Так, хватит лясы точить, — встрепенулась я. — Вас помогать послали или зубоскалить? — строго воззрилась я на невест.

Ульянка от мужика отпрянула, но рушник свой не забрала. Другие девки сразу начали расходится по своим привычным местам. Они не в первый раз помогают мне во время ярмарочной недели с гостями.

А я быстро сходила в дом и достала свое полотенце вышитое. Забрала рушник из рук мужика и пихнула ему свое.

— Пользуйся, — категорично сообщила я и посмотрела на Марьяну.

Та цеплялась за мужские штаны и смотрела на него снизу вверх с широко открытыми глазами.

Радим усмехнулся в усы и лукаво посмотрел на меня. Не сказав ни слова обтерся полотенцем и взяв валяющийся чурбачок, присел на колоду. Достал из сапога нож и принялся что-то вырезать.

— Дочка, пойдем, — позвала я малышку, но та так воодушевленно смотрела на мужские руки, что меня не слышала. — Радим, если мешаться будет, кликни меня, — сообщила я мужчине. — Мне надо наказы оставить девкам. Я быстро.

Я почти оправдывалась о том, что собираюсь дочь на него оставить. Понимаю ведь, что чужой ребенок раздражает мужика. Особенно, когда дитя цепляется и не дает дела делать.