Жена изгоя - стр. 3
- И не выйду, - добавила тише.
- Ты уже дважды сбегала, - напомнила Аделина, но в её голосе хотя бы звучало сочувствие. – И оба раза тебя ловили и возвращали обратно. Твоё согласие в храме тоже не обязательно. До двадцати одного года отец имеет полное право принимать решения за тебя. – Она развела руками: - Ты в западне, Трис. Свадьба не состоится только в случае твоей смерти. Ну, или его.
- Предлагаешь мне прикончить женишка? – спросила я мрачным тоном.
Смотреть на кофе уже порядком надоело. Но трогать его было почему-то страшно. Я слишком долго сравнивала его со своей жизнью. Теперь мне стало казаться, что, если я его выпью, и жизнь моя тоже кончится. Ох, кажется, из-за всех переживаний, из-за этой демоновой свадьбы у меня начала ехать крыша.
- Не получится, - с деловым видом ответила наша рыжая всезнайка. – У лорда Жармина первоклассная охрана и самые лучшие защитные артефакты.
Я глянула на неё со злостью, а в голове родилась новая бредовая мысль.
- Инсценировать твою гибель тоже не выйдет, - Карла сразу загубила на корню мою новую идею. Я её даже озвучить не успела. – Да и как ты будешь жить без папочкиных денег? Работать пойдёшь? Без образования? Вот уж не думаю, что тебе понравится выживать на зарплату какой-нибудь официантки. Да ещё и прятаться придётся. Мне и твои глупые попытки побега казались верхом идиотизма.
В этот момент мне захотелось её ударить. Или вылить на неё свой кофе. Или просто послать куда подальше.
Вот только ничего из этого я не сделала. Почему? Да потому что Карла была права.
- Я не верю, что выхода нет, - проговорила, всё же подняв взгляд на подруг.
Белокурая милая Аделина смотрела на меня своими полными сочувствия голубыми глазами. Она вообще была очень доброй и по-настоящему хорошей. Светлой. Чистой. Удивительно понимающей. Да практически святой. Она никогда никому не делала и не желала зла. Увы, при всех этих качествах ей самой приходилось сложно в нашем мире, полном лжи, интриг и грязи.
В противовес ей, Карла была циничной, грубой, на сто процентов корыстной и меркантильной девушкой, и даже не пыталась этого скрывать. За сложный и откровенно гадкий характер её собственная мать называла Карлу Карой Всевидящего.
Это прозвище переняли и мы, и, как мне кажется, оно подходило ей даже больше собственного имени. Но, тем не менее, в ней было то, что заставляло меня дружить с ней уже больше десяти лет – она всегда говорила мне правду. А в лицемерном мире высшего общества Дарборта, где нашим семьям приходилось крутиться, подобное качество не встречалось в принципе.