Жена из прошлого. Книга 2 - стр. 40

— Почему сразу о ней не сказали? — Я не пытался сдержать раздражение, оно сквозило и в моём голосе, и в моём взгляде.

— Дак я решил, что вы обо всей его родне и так всё знаете, — растерялся Браге. — Думал, вы уже с ней говорили и всё между собой решили, раз эта мисти больше здесь не появлялась.

— Некоторым думать явно вредно, — пробормотал Рейер, не слишком тихо, отчего директор окончательно на нас обиделся.

Разговор с его помощником мало что дал. Единственное, что тот запомнил, — это то, что «кузина» искажённого была светлоглазой и темноволосой. Вот и всё описание. Таких «кузин» половина Гратцвига. Даже не смог толком описать, во что она была одета! А об отличительных чертах не стоило даже мечтать.

После обеда, сдав маску артефакторам, мы отправились в судебный архив в надежде, что в отчётах прошлых расследований будет хотя бы какое-нибудь упоминание о тенях. Но в тех нескольких кипах бумаг, которые успели просмотреть, не имелось даже намёка на сущности, сопровождавшие искажённых. То ли сущностей просто не было, то ли их действительно видела только Женя.

— Ни-че-го! — с досадой захлопывая очередную папку, подытожил мой напарник.

— Может, завтра повезёт больше, — более оптимистично отозвался я. Поднявшись, сдёрнул со спинки стула пиджак, мысленно радуясь, что этот бесконечно долгий день наконец-то заканчивается. — Хватит на сегодня. Я уже не соображаю.

— Я перестал соображать ещё два часа назад. — Таубе размял шею, после чего быстро подхватился, надел пальто и притушил свет.

Вручив дежурному ключ от кабинета, в котором проторчали до самого вечера, поехали домой. Точнее, домой отправился я, а Рейер на очередное свидание с дамой, как он сам их называл, «на вечер-другой». Измотанный, уставший, сейчас я мог думать только о бренном: об ужине и отдыхе у себя в кабинете. Даже к Бальдеру не заехал. Оставалось надеяться, что к нему заезжала Женя и меня порадуют хорошими новостями.

Въехав в ворота, Вернер остановился. Вышел из паромобиля, собираясь распахнуть для меня дверцу, но не успел. Из дома, в окнах которого мелькали отблески света, суля долгожданные покой и отдых, послышался женский крик. Настолько громкий, истошный, что его наверняка услышали и на другом конце Гратцвига.

Мгновение, и я бросился к крыльцу, не помня себя от страха. В голове пульсировало одно-единственное имя: «Женя!»