Жена для наемника - стр. 37

Набираю в грудь воздух, чувствуя жжение внутри, и протяжно выдыхаю. Откидываю одеяло до пояса. Мне еле удается разлепить глаза, настолько тяжелые веки, но непрекращающаяся трель становится отличным стимулом.

Сажусь на кровати и как только справляюсь с резью в глазах из-за солнца, бьющего в окно, начинаю шарить по простыне. Телефон нахожу под подушкой. Даже не помню, как я туда его засунула. Вчера, смыв с себя запах Вадима и выплакав все слезы, я свернулась калачиком, даже не надев ночнушку, после чего сразу вырубилась. Даже не позаботилась о пострадавшем горле. Похоже, зря — оно отекло. Каждый глоток дается мне с трудом.

Телефон, который на секунду замолчал, снова начинает звонить в руке. Я смотрю на экран и хмурюсь. Что могло произойти?

— Да, — голос хрипит так сильно, что больше напоминает мужской.

Видимо, на другой стороне тоже так думают, потому что молчание затягивается.

— Аллочка, — я прокашливаюсь, но это плохо помогает. — Что случилось?

— Таня? — сомнение звучит голос пухленькой, русоволосой девушки-администратора, которая уже несколько лет работает у моих родителей в мастерской. — Ты в порядке?

— Да, просто простыла, — прикрываю глаза из-за явной лжи, разливающейся виной по груди. — Ты чего звонишь?

Слышу в трубке шуршание пакета, а потом хруст. Сразу понимаю — чипсы. Явно произошло что-то серьезное, раз Алла, которая вечно сидит на диете, решила вернуться к гадости.

— Твои родители меня убьют, если узнают, что я тебе позвонила, — произносит она, жуя.

Я удобнее сажусь на кровати, подтягивая под себя ноги.

— Рассказывай, — кривлюсь от своего голоса, который теперь напоминает скрип ржавой двери.

Алла вздыхает.

— У них проблемы. Они не хотели тебя беспокоить. Но я считаю, что ты должна знать. Тем более… — она замолкает.

— Тем более… — подталкиваю я, крепче сжимая телефон.

— Твоих родителей попросили найти новое помещение в течение месяца, иначе сами пришлют рабочих, чтобы их выселить, — произносит Алла на одном дыхании.

Замираю. Антон. Точно он! Твою же мать! Он же предупреждал, что доберется до меня, где бы я не была. Но, похоже, не получилось. И он решился взяться за моих родителей.

— И-и-и… — Алла снова прерывается.

— Говори уже, — произношу грубее, чем хотелось бы. Но меня уже достали все эти недоговорки.

— Каждый день приходят люди и напоминают твоим родителям, что часики тикают, — Алла сглатывает. — Светлана Петровна вчера не выдержала. Ее увезли в больницу.

Вскакиваю с кровати. Игнорирую небольшое головокружение.

— Как она? Что с ней? — плевать на боль в горле.

Несусь к шкафу, принимая решение молниеносно.