Жена для Ледяного дракона. Декретный отпуск не предлагать! - стр. 41
— Сол? — в её глазах смешалось беспокойство, стеснение и вызов.
Я облизал пересохшие губы и наклонился к ней. Святые боги, зачем вы послали мне такое искушение?
— Сол, подожди. Мне надо кое-что тебе сказать, — её маленькие ручки упёрлись мне в грудь и я недоумённо на неё посмотрел.
Вот глупый шрес! Я ведь опасен!
Неизвестно, как поцелуй может повлиять на моё состояние. Итак, с каждым мгновением становится всё сложнее и сложнее. Кольцо на пальце ощутимо покалывало и хотелось перестать сдерживаться, стать самим собой — потерять голову и отдаться силе.
Внутренний дракон только посмеивался над моими метаниями, как пожилой дядюшка над молодняком перед первым свиданием. Я через силу убрал руки, сжал их в кулаки и попытался выровнять дыхание.
— Слушаю… — кажется, я прорычал слово, а не сказал. Почувствовал, как снова на голове стали раскрываться гребни. Нет-нет-нет, сейчас я её ещё больше напугаю!
— Это касается твоего брата, — она замялась и отвела глаза.
Что?! Опять он?! Она что-то к нему почувствовала и хочет разъединить связь? Но это уже невозможно! Или недовольна выбором богов?
Сколько себя помнил Риган всегда был бойчее, сильнее, выносливее в любых играх. Пока я пытался наскрести хоть крохи магии, сводный брат сдавал экзамен за экзамен с первого раза и отлично владел всеми известными видами магического оружия. Несмотря даже на то, что как дракону с магией целителя, умение драться давалось ему вдвойне тяжелее, чем другим.
Но на фоне Ригана, я всегда терялся и плёлся в хвосте. Спасало только то, что сидя в сторонке и наблюдая за тем, как другие преодолевают препятствия, я мог проводить собственные исследования, подмечать факты, сопоставлять действия и события. Со временем я научился беречь крохи накопленной магической силы и бить сразу в одну точку, чтобы победить. Но кто бы знал, каких сил это стоило!
Теперь же, когда магия била через край и сбивала с толку. Когда внутренний дракон рычал и метался, пытаясь выбраться на свободу. Когда шептал безумные искушения и уговаривал принять новые правила игры, то сдерживаться становилось всё труднее и труднее. Хотелось попробовать всё! В первую очередь доказать себе и другим, что теперь могу быть наравне.
И хоть я всегда был рад за Ригана, собственная беспомощность иногда убивала. Но я смирился. Чувства, как и магия, спали во мне и поэтому я не убивался о собственной «никчёмности» в клинке дер эрилов.
Кажется, моё молчание и гребни на голове напугали Нику. Она отклонилась и храбрилась. Только пальцы нервно перебирали ткань тонкой рубашки на коленках и это одновременно умиляло и разжигало пламя в душе.