Жена для генерального - стр. 14
Я пропустил много важных событий в жизни моей мышки. Меня не было рядом, когда в животе начала толкаться дочь, когда, круглая как шарик, моя Аглая покупала кроватку и одежду нашей малышке. Но хотя бы в момент появления на свет моей дочки никто не смог нас разлучить.
– Ну что, папаша, крышу сносит, как обычно?
Дождь уже начался, и нянька из двух машин привычно выбрала мой джип. Сбросила куртку. Без подсказки достала из хитрого термоса бутылочку с молоком и протянула мне.
– Как думаешь, я когда-нибудь к этому привыкну?
Кормить дочку было особым удовольствием. Я чувствовал запах грудного молока, представлял рядом Аглаю и хоть ненадолго забывал обо всем том дурдоме, в котором варился каждый день.
– Ты, батенька, клинический случай! – Зоя цокнула языком, а после и вообще махнула на меня рукой. – Может, к третьему или четвертому ребенку полегчает.
– Осталось уговорить нашу маму на третьего и четвертого, – шепотом сказал я малышке.
– Ага. Мелочь.
Нянька усмехнулась и наконец отвернулась от нас.
– Как Аглая?
Слышать ответ на этот вопрос каждый раз было больно, но не спросить я не мог.
– Крутится как белка в колесе. Тетка раскусила, какое сокровище ей досталось, и теперь эксплуатирует без зазрения совести.
– Лотерейный выигрыш брать все еще не желает?
– У них в роду, наверное, козы были. Я давно живу, но таких упрямых не встречала. Твердит, что ей на все хватает, а помогать тетке в радость.
– Козы точно были. – Улыбаясь как ненормальный, я поцеловал в лоб малышку. Сразу вспомнилась наша с Аглаей первая встреча. Ее желание плеснуть в меня кофе. Мое желание свернуть ей шею.
С заднего сиденья послышался вздох.
– Димка зря искал победителя и перекупал билет. Деньги на воздух.
– Мы должны были хотя бы попробовать.
– Конечно…
– А так она как? Доктор все еще не отстал?
На несколько мгновений в салоне повисла тишина. Я слышал только, как Саша кушает молочко, как дождь стучит по крыше и как бухает в груди мое сердце.
– Блаженный он мужик. Будто переклинило на нашей Аглаше. Каждую неделю приходит. Вроде и жалко его: видный, молодой. А от унылого выражения лица… – Нянька откашлялась. – Тошно становится.
– Значит, не отстал… – Вкус у ревности был горький. Но за последние месяцы я привык и к этой горечи.
– Как наша девочка терпит, не знаю, но сама подумываю слабительным его накормить. На стыд в глазах мужика смотреть приятнее, чем на тоску.
Мысленно я дал добро, но ответить пришлось другое:
– Не нужно. Я сильно виноват перед Аглаей. Она имеет теперь полное право смотреть на других мужчин.
– Так что, и отпустишь? – Зоя аж через сиденье перегнулась. Даже ревматичную старуху изобразить забыла.