Жена для двоих - стр. 51
- Саша?
- Да, это я. Пей. Все хорошо.
- Уйди! Не буду! – ну вот. То «Не бросай меня», то «Уйди».
- Надо, пожалуйста. Я прошу, - шепчу, нежно поглаживая ее щечку.
- Нет. Иди к Алле.
- Пойду, как только выпьешь! - реагирует тяжелым взглядом. Включилась в реал, это уже хорошо.
- Нет. Вали, а мне и одной хорошо.
- Я вижу! Это у тебя от злости температура под сорок сиганула? – психую я.
- От радости, - язвит. Тоже неплохо.
- Отлично. Давай пей. Иначе скорую сейчас придется вызывать, приедет бригада целая, в больничку тебя утащат. Оно тебе надо?
Забирает у меня кружку, руки дрожат, помогаю ей запить таблетку. После заползает под одеяло, прячется.
Откидываю одеяло с ее лица.
- Термометр возьми, используй по назначению. Мне нужно знать в цифрах, насколько все плохо.
- Все хорошо. Скоро сдохну, всем легче станет.
- Кому?
- Всем. Тебе, отцу.
- Сомневаюсь. Давай ты сегодня будешь послушной девочкой?
- Нет, послушной я никогда не была. А сегодня особенно – упрямо поджимает губы.
- Я вижу. И отчего всем такая немилость?
- Жизнь - дерьмо! Ты не знал? – закрывает устало глаза.
- Я знал, а ты нет. Поверь, настоящее дерьмо ты еще не видела.
- Ах да, я же избалованная принцесса.
- Да. Но…
- Но у принцесс тоже болит! Не знал? Душа в том числе! - выдает вдруг она, чем ставит меня в тупик.
- Почему?
- Что почему?
- Почему болит? Ты из-за того, что произошло в квартире, сорвалась? Зря. Не стоило оно того.
- Ты прав, не стоило. Мне казалось, что... , - смотрит так, как будто ищет во мне что-то. - Хотя нет, забей! - отмахивается в итоге, а я сижу с ощущением, что упускаю важное. Что-то между ею и мной. И если я нащупаю эту тайную точку, все изменится между нами. Но этот момент я упустил. Есения же выхватывает у меня градусник, засовывает подмышку, отворачивается. А я еще несколько минут нахожусь в замешательстве.
Когда проходит достаточно времени, трогаю ее за плечо, забираю градусник. Тридцать девять и пять. Охренеть. Вызывать скорую или подождать? Решаю дать подействовать таблетке еще минут пятнадцать, если не поможет, буду бить тревогу.
Дрожь усиливается, вижу, плохо совсем девочке. А еще… Душа у нее болит. Она ведь так сказала? А как душу лечат? От нее таблетки нет. Остается только лаской лечить. И любить… Я ведь ее… Нет. Нельзя такие слова страшные даже в голове произносить.
Но как не произносить, если они наружу рвутся?
Сажусь на кровать, обнимаю Ясю. Горячая, но такая родная сейчас, прижимаю чуть крепче, пытаясь унять ее дрожь. Девочка ворочается, переворачивается, утыкается мне в грудь. А я позволяю.